Точно и вместе с тем лаконично дал характеристику НЭПа известный историк Г. Вернадский, назвав политику большевиков 1921-1927 г. «неким гибридом социализма с капитализмом». Именно этот причудливый союз и стал основой нескольких кризисов в экономической и социальной сферах государства рабочих и крестьян в этот совсем небольшой период времени.
Новая экономическая политика, начало которой традиционно связывают с утверждением плана электрификации ГОЭЛРО в 1920 г. и тезисами, утверждёнными на X съезде РКП 14 марта 1921 г. стала важной частью истории советского периода. Довольно долго в новейший период современной отечественной историографии НЭП называли попыткой либерального реформирования в условиях социализма. Затем восторги поутихли, а сегодня большая часть исследователей пишет о том, что именно она стала базой для формирования многих основополагающих начал социалистической экономики. Например, рабочий учёт и контроль, о котором много писал Ленин переродился в систему глубочайшего проникновения государства в структуру государственного регулирования экономики.
Историки и экономисты насчитывают чаще всего три или четыре экономических кризиса: 1923 г. 1924 г. 1927 г. 1928 г. причины которых носили как объективный, так и субъективный характер. Город и деревня, промышленность и сельское хозяйство, крестьяне и городские жители – вот основные акторы кризисов периода НЭПа. Например, накануне первого кризиса 1923 г. явственно проявилась пропасть между тем, какими деньгами пользовался город и деревня. Нововведённый, с твёрдым обеспечением червонец в городе против обесценившейся массы совзнаков в деревне. Сложившая ситуация стала одной из причин «ножниц цен». К ним вскоре добавился и кризис перепроизводства промышленной продукции. Восстановленные укрупненные производства не могли реализовать свой товар, так как крестьяне не предлагали на рынок требуемого объема продукции, ожидая повышения закупочных цен.
Кроме того, в экономику без устали вмешивалась политика: в самый разгар кризиса по настоянию Л.Д. Троцкого было выделен 300 млн. золотых рублей для переброски 200 тысяч конницы на помощь революционной Германии. Самый лёгкий способ получить такую сумму – включить печатный станок, что и было сделано и в итоге спровоцировало гиперинфляцию. Только финансовая реформа 1924 г. и директивное снижение государством цен на промышленную продукцию и товары первой необходимости смогли выправить ситуацию хотя бы на время.
Следующий кризис 1925 года, как считают исследователи, стал результатом чрезмерного вмешательства государства в экономику, при всём том, что наметились положительные сдвиги в развитии производства товаров группы Б, которые традиционно не были в приоритете, а ожидаемый урожай зерновых позволил активизировать экспорт. Но, увы, в мире разразился кризис, и цены на зерно упали, а внутри страны происходило серьезное обеднение крестьянства (в 1913 г. доля беднейших хозяйств составляла 3 %, а к 1926 г. выросла до 12 %). Кроме того, к осени 1925 г. в стране разразился товарный голод: катастрофически не хватало мануфактуры, сахара, махорки и пр.
Государство, пытаясь избежать обострения социальной ситуация и усиления противоборства внутри партии, вновь переходит к активным действиям. С одной стороны, оно уменьшает контрольные цифры закупки хлеба на экспорт, снижает показатели годового плана хлебозаготовок, в результате чего большое количество сельхозпродукции осталось у крестьян. Но при этом усиливает давление на частный сектор и создаёт предпосылки для роста инфляции и безработицы. Всё это вместе с плохой «кредитной историей» Советской России становится причинами кризисов 1927 и 1928 гг.
Говоря о последствиях кризисов периода НЭПа, я, пожалуй, соглашусь с мнением о том, что каждый из них, а точнее те меры, которые предпринимала молодая республика по их преодолению, стали основой для формирования всем известной командно-административной системы советской экономики.
Литература
Верт Н. История Советского государства. М. 2006.
Мау В. Реформы и догмы 1914-1929. М. 1993.
НЭП: экономические, политические и социокультурные аспекты. М. 2006.