Нобелевская премия – это деньги, которые дают тем или иным людям. А также титул нобелевского лауреата. Существует Нобелевский комитет, который и выбирает таких людей. При этом предполагается, если речь идет о точных науках, что такие люди – это наиболее выдающиеся ученые, сделавшие особые открытия.
Я отношусь к Нобелевской премии немного критически. И вот почему. Для начала я бы убрал такой критерий для присуждения Нобелевки, как частота цитирования. Этот параметр отсекает по-настоящему гениальных людей. Получается, что открытие должно быть настолько простым, чтобы его признали в качестве такового тысячи ученых. Но понятно, что эти тысячи - никакие не гении. Выходит, что без признания со стороны тысяч посредственных ученых нобелевским лауреатом никак не стать? А если открытие настолько простое и очевидное, то какой же это вклад в науку?
Еще один критерий, который я бы отменил, это отношение кандидата к самой Нобелевской премии и к Нобелевскому комитету. Это правило - неписаное. Но оно жестко выполняется. Если ученый, пусть хоть какой гений, высказал что-то критическое в отношении Нобелевки, ее ему не видать никогда как собственных ушей. Но в таком случае мы отсекаем ученых, которые вообще критически мыслят. Гению вообще присуще во всем сомневаться. А тут вдруг - нельзя! Остаются одни конформисты.
Вообще-то, в отношении Нобелевки многие довольно критичны. Я думаю, простым людям вполне можно сказать, в чем суть этой критики.
Многие считают Нобелевскую премию излишне политизированной. Как заполучить необходимую частоту цитирования? Способ, в общем-то, хорошо известен. Надо, чтобы твое открытие было опубликовано в солидном научном журнале. Последствия довольно понятны. Вся масса посредственных ученых с этого момента стоит перед выбором: если не будешь ссылаться на эту публикацию, прослывешь невеждой. Вот вам и частота цитирования, никаких секретов, просто ловкость рук и никакого мошенничества. Получается, что гений может превратиться в признанного гения только в том случае, если его в качестве такового признает редколлегия соответствующего журнала.
Западное научное сообщество давно поняло этот механизм. И занялось изначально тем, чтобы учредить такие научные издания, а потом раскрутить их в качестве общепризнанных и предельно авторитетных. Можно перечислить эти издания, но они и так известны. А дальше ученый на Западе занимается тем, чтобы найти способ и прорваться в журнал опубликовать свою статью. Способы - разные. Но если вы более или менее сильный ученый, то просто выходите на кого-то из редколлегии и договариваетесь за чашкой кофе в университетской столовой, вот и все. Вот вы на четверть уже и нобелевский лауреат.
На Западе живут не просто ученые, а умные ученые. Они понимают, что если будут присуждать Нобелевскую премию только между собой, то весь остальной мир будет относиться к ней без уважения. Поэтому у Нобелевского комитета есть еще один принцип: время от времени присуждать нобелевские премии каким-то аутсайдерам. В Индии, Китае, России. И потом этих одиночных лауреатов прославлять по полной программе. В результате в России нередко можно услышать высказывание, что у нас ученые - это академики, а на Западе - нобелевские лауреаты.
Я немного и сам понимаю в науке. И уж так сложилось, что иногда общаюсь с гениями и могу отчасти оценить их идеи. Один из них рассказывал мне, как он пытался опубликоваться в таком научном западном журнале. Ему статью вернули со словами, что она не представляет научной ценности. А на самом деле речь шла о бешеном открытии. Поехал он тогда по приглашению в один американский университет, чтобы работать над этой идеей. Там ему дали помощника. И вдруг выясняется, что этот помощник стырил гениальную идею и сам ее опубликовал. На этот раз редакция тот же текст сочла очень умным. Пусть не завтра, но через какое-то время мы с вами будем восхищаться новым Нобелевским лауреатом. Понятное дело, американцем.
Умных людей и умных идей на самом деле просто море. Западная наука делает на этом свой бизнес: выбирает из этого моря подходящие кандидатуры и выдвигает их на вершину. И тут бесспорно больше политики, чем науки. А на самом деле оценить степень гениальности исключительно сложно. Вы бы дали Нобелевскую премию человеку за следующую фразу: "Скорость света неизменна относительно любых наблюдателей"? "Как?!" - удивитесь вы - "Дать Нобелевку за шесть слов?" Гениальность автора этих слов заключалась не в том, чтобы прийти к этой парадоксальной констатации, противоречащей всему нашему жизненному опыту. А в том, чтобы грамотно ее оформить.