Есть ли ответ на первый и главный вопрос, поставленный Альбером Камю, «стоит ли жизнь того, чтобы быть прожитой»?

Альбер Камю взбудоражил интеллектуалов Запада (не только философов!), сказав в «Мифе о Сизифе»: «Есть лишь одна по-настоящему серьезная философская проблема – проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, - значит ответить на фундаментальный вопрос философии. Все остальное – имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью категориями – второстепенно… Прежде всего нужно дать ответ». Камю говорит об Абсурде. Но мир ли абсурден? Или человек? Да нет, ни то и ни другое. Мир «сам по себе» – мир природы – прекрасен, гармоничен и самодостаточен; ему неведомы мучения и вопросы. Вспомним Тютчева: «Весна... она о вас не знает,/ О вас, о горе и о зле; / Бессмертьем взор ее сияет,/ И ни морщины на челе. / Своим законам лишь послушна, / В условный час слетает к вам,/ Светла, блаженно-равнодушна, / Как подобает божествам.» Но вот к ней «взывает» человек: «За что мне эти страдания? Почему мир так несовершенен? Почему гибнут невинные?» и т. д. И главное: «Почему я должен умереть?!» Здесь и возникает Абсурд: «мир» / «весна» об этом просто ничего не знают и не могут знать и «молчат» – тем они и прекрасны, «блаженны», а человек продолжает вопрошать и вопрошать. Он может только тосковать о «блаженстве» и красоте природы, чувствуя себя в ней изгнанником, «посторонним» и надеясь уйти «туда» только после смерти – как герой повести «Посторонний» мсье Мерсо накануне казни: «…взирая на это ночное небо, усеянное знаками и звёздами, я в первый раз открыл душу ласковому равнодушию мира. Я постиг, что он подобен мне, братски подобен…» А вот в «социуме», сотворённом человеком, даже искать ничего не стоит и тосковать не о чем (это прекрасно понимает «социопат» и «аутист» Мерсо»). Камю следует за Ф. М. Достоевским. То, что в мире нет смысла, что в нем нет видимых рациональных связей и структур, было, например, центральной темой повести Достоевского “Записки из подполья” (1864). Достоевского нередко называют предтечей экзистенциализма именно потому, что вследствие своего разочарования в рационалистическом гуманизме он показал абсолютную непредсказуемость мира, вследствие которой герои встречаются лицом к лицу со случайностью, гибельной для них. Любая установленная связь между вещами и событиями может разрушиться в любую секунду. Порядок, а тем более гармония — это не более чем обманчивые маски мира, и в особенности мира социального. Таким образом, человек сталкивается с миром без какого-либо рационального образца, посредством которого он мог бы надеяться “приручить” этот мир. Разум приведет человека только к обобщениям, логическим выводам и умозаключениям, которые погубят его, если он в них поверит. В “Записках из подполья” Достоевский показывает тот путь, где выбор, даже абсолютно иррациональный и абсурдный, сохраняет человеческую индивидуальность. О предельно иррациональном выборе рассуждает и герой «Бесов» Кириллов, задумавший (но не успевший осуществить), «философское самоубийство» – без всяких вроде бы на то причин, только чтобы доказать свою абсолютную свободу. «Тем самым стану равен Богу», – говорит Кириллов, в Бога не веруя… Камю отвергает «философское самоубийство» – покончив с собой, ты покоряешься Абсурду. Нужно жить – жить без иллюзий, без надежды, не видя в жизни смысла, но – жить, каждый день вкатывая на гору камень, как Сизиф, и мужественно осознавать, что ты случайно «брошен» в этот мир и та же самая случайность может в любой момент тебя из него вырвать… Но смерть Камю 4 января 1960 г. в автомобильной катастрофе на дороге Санс – Париж возле деревни Вильблёвен оставила множество загадок: вроде бы ехал с друзьями – семьёй Галлимар, за рулём был издатель Мишель Галлимар, вроде бы не самоубийство. Вроде бы Камю ехал к любовнице актрисе Марии Казарес… Но погиб только Камю, причём тело его лежало на заднем сиденье. Возможно, может быть, он своим творчеством «смоделировал» эту «экзистенциальную случайность»?... В деревне Вильбёвен стоит чёрная мраморная стела в память о трагическом событии, к ней идут и идут люди, вопрошая: «Стоит ли жизнь тот, чтобы быть прожитой?» Похоже, сам Камю не знал ответа на этот вопрос. Не знаю его, конечно, и я. Да и возможно ли, а главное – нужно ли давать на него ответ, так сказать «закрывать проблему»?! Мне кажется – НЕТ.

Все это крайне интересно,но лично я всегда отвечаю для себя на этот вопрос одной старой строчкой из одной малоизвестной песни Цоя,"А смерть,стоит,того чтобы жить"