Есть ли в современной российской музыке цензура или самоцензура?

Самоцензура имела большое значение в начале двухтысячных годов, когда как раз зарождался проект «Animal ДжаZ». Тогда присутствовало очень мощное движение против попсы, когда за каждый романтический аккорд, сыгранный тобою в составе тяжелой группы, тебя тут же обвиняли в «опопсении», в желании продаться и так далее. Но с течением времени все это сошло на нет. Сейчас, как мне кажется, самоцензура — это просто какая-то личная граница, где ты сам для себя определяешь пошлость. Скажем, поешь ты в стиле Кобзона или не поешь? Вот это та самая граница, которая у нас, музыкантов, существует. Кобзон, Басков - та граница пошлости, которую можно переходить или нельзя. Но это только тебе самому решать.

Глобальная цензура присутствует, как и везде в России, но в Петербурге гораздо в меньшей степени, чем в Москве. Здесь позволяется выступать группам, которые весьма агрессивны по отношению к политике нашего государства и вообще высказываются на острые социальные темы (наркотики и т.п.). Но все это, конечно, происходит в полуподвальных полуподпольных клубах, в которых можно всегда можно выразить свои идеи, не боясь внимания со стороны властей.

Насчет политизированности российской музыки сказать сложно, потому что таких откровенно анти-путинских групп, как Pussy Riot, у нас нет. Есть отдельные политические высказывания практически у всех альтернативных групп, начиная от всяких «Сплинов» и Гребенщикова и заканчивая такими молодыми андеграудными командами, как «Последние танки в Париже». Они позволяют себе переодически идти против системы как таковой, против государства. А есть команды, которые используют ненормативную лексику, что уже является плевком в сторону лицемерного ханжества: Anacondaz, «Кровосток», «Красная плесень». Как раз они переодически подвергаются гонениям разного типа.

Из молодых и выстреливших совсем недавно команд мне приходит в голову группа «Пошлая Молли». Это команда, которая сейчас рвет башню всем тринадцати-двенадцатилетним девочкам, потому что она поет про секс. Поет очень остроумно, играют они модно. Как раз концерты «Пошлой Молли» запрещает МВД. Я точно это знаю, поскольку мы ездим по городам, и однажды в Краснодаре один из организаторов рассказывал, что им позвонили и сказали: «Если вы позовете к себе “Пошлую Молли”, мы закроем ваш клуб к чертям». Это был звонок из МВД. Вот до такого доходит цензура в музыке. Хотя это в большей степени происходит в провинции и Москве, а в Питере пока гораздо свободнее.

Если нам что-то не нравится — мы этого не делаем. А цензуры от государства, конечно, нет. Мы делаем то, что мы хотим. Мы не группа протеста, мы обращаемся лично к каждому.