Вот прямо сейчас чего я больше всего хочу? От чего я бы весь затрясся и подскочил бы, весь энергетизированный пониманием "да, это оно!"?
Если я не могу себе ответить на вопрос, от чего я бы сейчас взлетел и взорвался бы счастьем, тогда у меня к себе вопрос: а я хочу ли знать, что это за состояние моё такое желанное, объект ли, событие ли, процесс ли? Очень ли хочу я это узнать, или есть для меня что-то интереснее? Если есть поинтереснее, то пусть я туда и пойду.
Я к тому, что должна быть максимальная волна энтузиазма, предсмака, предвкушения счастья... И знать это могу только я сам. Это и есть критерий истинности ответа на вопрос-исходник: это знать могу только я сам. Если затрудняюсь ответить, значит, вру себе. Не решаюсь назвать объект-предмет своего страстного желания.
Значит, моей первейшей заинтересованностью должен стать поиск такового. Поиск во мне самом. Этот ответ только там, во мне. Между мною и им - мои страхи. Я повёлся на чьи-то запреты. Поверил чьим-то "нельзя".
Дело ли, объект ли, состояние ли, событие ли - то, о котором речь, - обязательно должны быть никаких ничьих границ не нарушающими - включая границы моей собственной жизни-блага. Всё нарушающее, это заведомо всего лишь реакция на закодированные в психику запреты главного моего счастья. Которое заведомо чисто и законно.