Предполагаю, что вопрос не в том, перенял или не перенял что-то западный кинематограф (наверное, Голливуд имеется в виду, как же иначе) у советского кино. Набор конкретных примеров от авангарда 1920-х через "Планету бурь" и "Небо зовет" к всепогодному Тарковскому говорит сам за себя: да, перенял, доказательства есть. Вопрос, пожалуй, в том, о чем это говорит и куда все теперь "все это" подевалось. Другими словами, почему Сергей Эйзенштейн стал культовым режиссером, не сняв ни одного фильма в Голливуде и умудрившись нарушить едва ли не все пункты своего американского контракта ввиду своей невменяемости, а Тимур Бекмамбетов как был, так и остался полувнятной фигурой, которую в России считают американской звездой из-за, прости господи, фильма "Wanted", а в Америке придется еще поискать человека вне области профессиональной русистики, кто вспомнит, кто это такой. Ответ на этот вопрос, имеющий самое прямое отношение к так наз. "фишкам" советского кино, сводится к тому, что СССР был интересен как проект. Он был страшен и неведом, он состоял из парадоксов и работал вопреки здравому смыслу. Какие-то сумасшедшие ребята устилали костями граждан своей страны никому не нужные ударные стройки и держали впроголодь выживших, одновременно забавляясь игрушками больших дядек вроде атомной бомбы и человека в космосе. Это выглядело дико и не только притягивало восторженных "левых", но и держало в тонусе всех остальных. Искусство, как обычно, придавало этому тяготению форму и служило его законным объектом. При сумасшедших ребятах существовал более или менее прикормленный бомонд, нередко порождавший вполне честное искусство, но интерес к тем же 1920-м в значительной степени был подогрет интересом к революции, а к 1960-м - комплексным сюжетом "оттепели", когда оказался поразителен сам факт, что изнасилованный сталинской бандой и все же одолевший нацистов народ вдруг начинает видеть мир камерой Сергея Урусевского или создавать концепцию истории на уровне упомянутого Тарковского. Этот политически калиброванный интерес мог спокойно игнорировать какие-то случайные факты, вроде того что без фильма "Берлин - Симфония большого города" Вальтера Руттманна революционные открытия Дзиги Вертова в "Человеке с киноаппаратом" были бы, скорее всего, другими, и, возможно даже, не такими яркими. Любопытно, что последний всплеск интереса к (пост)советскому кино, пришедшийся на конец 1980-х - начало 1990-х, отличался односторонним культурно-антропологическим акцентом. "Русские" окончательно скатились на уровень "объекта", если не считать нишевых зон вроде анимации и документалистики, где не прекращались призы и профессиональное признание. Тогда как мир мейнстримного кино очень точно отразил сокрушительное поражение, которое СССР понес в "холодной войне" и которое Россия как преемница побежденной империи до сих пор не желает признавать. История российского кино после 1991 года - это наглядная хроника глупо упущенных шансов и последовательной, если не сознательной провинциализации. Что только усиливается стремительной перекройкой культурной карты и трансформацией (last not least) кино как медуима. В результате автор первого в мире полнометражного POV-movie Илья Найшуллер изначально дает ему название Hardcore Henry, так как никому уже не интересно, кем и где это, черт возьми, снято - в Москве или в Антананариву. И если эта картина на кого-то повлияет - а это, скорее всего, уже произошло, - тут уж ни один гребаный русский националист не сможет сказать, что вот он - типа "наш триумф" и "наша русская фишка"! Точнее, пусть говорит - история его уже аккуратно подрезала.
Больше всего плюсов у текста, в котором понавешали ярлыков на совок и сказали самый мизер о, собственно, кинематографе. Я понимаю, что аудитория сайта не питает любви к большевикам, да и сам я испытываю неприязнь к большей части советского устройства, но когда вместо ответа на вопрос человек утопает в истерике и захлебывается в ненависти к давно почившему государству, это никуда не годится. Возможно у многих выработался триггер: если плохо про совок, то надо плюсовать! Но для меня удивительно, как человек, будучи культурологом, высказал куда меньше конструктивных тезисов, чем человек с копипастой из википедии.
Автор якобы хотел копнуть глубже и ответить на вопросы: почему Запад перенимал опыт советского кино и почему советское кино погибло вместе с СССР. На первый вопрос он отвечает, что интерес был вызван не результатами творчества советских кинематографистов, а контекстом. И тут авторитет автора ответа как культуролога в моих глазах пробивает дно. "Эффект Кулешова", "Монтаж аттракционов" Эйзенштейна, операторские открытия Калатозова, феномен Тарковского - невероятный труд и огромный талант людей обесценивается автором. Ведь дело-то в контексте, господа! Но вопрос же во вкладе советских кинематографистов в мировое кино. Как бы тебя ни поражала судьба какого-то народа, ты не сможешь перенять его приемы, если их нет или если они сомнительные. Ну не стал бы Иньярриту использовать иммерсивные приемы Тарковского, если бы они не работали.
Автор с особой страстью принижает заслуги советских режиссеров. Вот, к примеру, выводит парадокс из того, что Эйзенштейн остается культовым на Западе, несмотря на то, что не снял ни одного фильма в Голливуде. Ну, извините меня, "Броненосец Потемкин" вам о чем-нибудь говорит? С каких пор именно съемка фильма в Голливуде является объективным критерием твоего таланта? То, что монтаж превратился от примитивной склейки пленки в настоящее искусство - это во многом заслуга Эйзештейна, как бы вы не плевались и не называли его "невменяемым" (что вообще не относится к вопросу, как и Бекмамбетов, он вообще причем?)
Давайте тогда попробуем сами ответить на первый вопрос: почему западные кинематографисты перенимали "фишки" советских? Это же кино, это искусство, где каждый новый автор взбирается на плечи своих предшественников. Кулешов, Эйзенштейн, Пудовкин, Вертов и многие другие закладывали фундамент киноязыка, способности кино коммуницировать со зрителем. Каждая кинематография вносила свой вклад, открывала новые темы, разрабатывала новую проблематику и т.д. Американцы заимствовали что-то у советских киношников, советские у итальянских, итальянцы у французов...
Второе: куда все подевалось? Тут автор решил не отвечать на поставленный им же вопрос, да и зачем? Аудитория уже клюнула на "изнасилованный бандой Сталина народ", больше говорить необязательно. Хотя ответ прост, с постсоветским кино произошло то же самое, что и с постсоветским Всем. Советское кино, при всей ужасающей цензуре был четко отлаженным механизмом. Когда начался хаос послесоветской жизни, он коснулся и кинематографа, остро нуждавшегося в поддержке. И понятно, что проекты, не требующие больших бюджетов, кое-как, но остались на плаву, но все остальные рухнули.
Я, как представитель народа, 40% которого погибло в 30-е годы, в принципе не могу быть просоветски настроенным. Но когда человек вымещает все комплексы на совке, мол кинематографисты - это прикормленный бомонд, для советского руководства все игрушки вплоть до атомной бомбы, советский народ был изнасилован бандой Сталина, некая "Россия" не хочет признавать поражения в Холодной Войне, один автор в белом пальто стоит красивый, остальные - скоты.
Первое, что приходит в голову - "Броненосец Потемкин", коляска на Потемкинской лестнице. Была перенята многими. Как в пародиях ("Голый пистолет"), так и в серьезных фильмах ("Неприкасаемые"). Так что да, переняли. В основном, фишки советского кино 20-40х годов
В работе Тарантино нашлось место и советскому кинематографу — расстрел Гитлера и последующее за ним сожжение кинотеатра Шошанны отсылают к военной драме Элема Климова «Иди и смотри», а коляска с ребёнком в Stolz der Nation отсылает к соответствующей сцене в фильме «Броненосец „Потёмкин“».
(с) Википедия