У талантливых людей ничего отбить нельзя. Разве что почки… Талантливый автор себе цену знает.
Говорят: «Вы с ним помягче, он талантлив, как бы не отпугнуть».
Но нет, талант не отпугнешь, его можно лишь разозлить.
(В. Солоухин. Камешки на ладони.)
Почему же обзывают?
Потому, что писателей, которые пишут "не слишком хорошо", чересчур много.
Есть две профессии, овладение которыми считается делом до смешного лёгким. Это литература и копирайтинг. Большое количество "не слишком хороших" специалистов в обеих профессиях породило общественное неприятие этих скороспелых товарищей.
Психиатрический термин "графоман" (вспомним доктора Бронина и его выражение "тяжёлый психопат-графоман") ныне превратился в расхожее словечко. Не обязательно оскорбительное. Многие авторы сами себя с усмешкой именуют графоманами.
Литературный труд — это тонны черновиков, это мучение, растянутое на всю жизнь. Это весьма далеко от "слишком хорошо", ибо
одарённый писатель всегда недоволен своим словом, всегда правит себя — и конца тому не видит.
Копирайтинг — то же самое, только в иной сфере, с иной целью, с иными требованиями к стилю. Бывает, копирайтер изучает предмет рекламы и её аудиторию неделями и даже месяцами, а рекламное агентство затем проводит узкое тестирование. Иначе компания, клиент агентства, может потерять миллионы.
Однако большинство копирайтеров и большинство так называемых
начинающих писателей устроено иначе. Они не считают, что в этих областях нужно много трудиться и многому учиться. Эти люди обесценивают собственную профессию и порождают стереотипное к себе отношение.
"Литературный труд — адский труд".
"Однажды я спросил сэра Хью Ригби, главного хирурга клиники короля Георга Пятого: «Как стать великим хирургом?» Он ответил: «Умение оперировать и обращаться с хирургическими инструментами — далеко не главное. Все хирурги владеют этим в той или иной степени профессионально. Хороший хирург отличается от посредственного тем, что он намного больше знает…» То же самое и с менеджерами по рекламе. Хорошие менеджеры знают значительно больше других".
(Д. Огилви. Огилви о рекламе.)
Счета оплачивает дилетант. Он, естественно, полагает, что обладает правом диктовать условия. На ранних этапах сотрудничества он обычно не демонстрирует это право. Для него все пока ново. Но наступает момент, когда он решает, что уже стал экспертом в рекламе. Забавно, с каким апломбом мы пытаемся вторгаться в области, выходящие за пределы нашей компетенции.
Это многих вводит в заблуждение. Люди делают деньги в одном бизнесе и теряют их во многих других. Им начинает казаться, что один достигнутый успех делает уже их супербизнесменами. Таким людям почему-то не приходит в голову диктовать условия хирургу. Или учить адвоката, как нужно выиграть тот или иной процесс. Или художника, как ему писать картину. Они признают специфику технических знаний в различных областях. Но только не в рекламе, которая им кажется слишком простой, поскольку она обращена к простым людям. Им невдомек, что и целой жизни не хватит, чтобы освоить в рекламе все…
(К. Хопкинс. Моя жизнь в рекламе.)
Ярко-красный пиджак доктора Брока придавал ему слегка богемный вид, какой и положено иметь литераторам, а потому первый вопрос был адресован ему. Каково это — быть писателем?
Он ответил, что это ни с чем не сравнимое удовольствие. Вернувшись домой после утомительного дня в больнице, он тут же берется за тетрадь и строчит, мигом снимая всю накопившуюся усталость. Слова так и льются рекой на бумагу. Это очень легко. Затем я сказал, что писать совсем не легко и это далеко не всегда удовольствие. Это тяжелый и одинокий труд, и слова редко льются рекой.
Далее доктора Брока спросили, нужно ли перерабатывать написанное. Это абсолютно ни к чему, ответил он. «Что выросло, то выросло», — заявил он и добавил, что фразы в их первоначальной форме наиболее естественно выражают мысли писателя. Затем я сказал, что работа над своим текстом — главное занятие пишущего человека, и заметил, что профессиональные писатели переделывают свои фразы снова и снова, а потом переделывают уже переделанное.
(У. Зинсер. Как писать хорошо.)
Обзывают потому, что писательство в любом его виде считается ныне занятием несерьёзным, поверхностным, чем-то вроде пустякового хобби. Профессии хирурга, адвоката, лётчика, повара, музыканта, художника признаются авторитетными и уважаются. Никому и в голову не придёт, что медицина, юриспруденция или виртуозная игра на скрипке — пустяковые занятия. Сочинительство же воспринимается шаблонной картинкой: стул под задницей и клавиши под пальцами. А дальше само всё выходит.