Окончание 90-х было определено, во-первых, календарем, а во-вторых, болезнью президента Ельцина. Он считал, что должен передать свои обязанности кому-то другому.
В экономическом отношении к 1998 году были допущены определенные ошибки, и их надо было исправлять. Первая ошибка — устойчивое регулирование курса рубля. В течение нескольких лет мы держали курс рубля 6 рублей 20 копеек за доллар. Это было очень мало. Это мешало равновесию рынка и означало, что мы должны печатать больше денег. Мы же были не очень ученые, а в Центральном банке и в правительстве влиятельные люди говорили: не надо торопиться, будем держаться за постоянную валюту. Это была ошибка, потому что, когда в августе 1998 года произвели девальвацию и рубль упал до 24 рублей с половиной за доллар, ситуация существенно улучшилась, и процесс становления рыночной экономики пошел по более здоровому пути. Вторая ошибка — в начале 1997 года мы выпустили заем, государственные казначейские обязательства, ГКО. Это был очень важный шаг, потому что до этого, чтобы экономика все-таки двигалась, мы должны были печатать деньги и дважды делали заимствования, которые опирались на печатание денег. В конце концов, под давлением Международного валютного фонда и Всемирного банка мы перешли на облигации, которые предполагали процентные доходы. Сначала эти процентные доходы были нормальные — 7-8%, но с мая 1997 года под влиянием азиатского кризиса началось повышение… Государству приходилось много платить, и оно не могло поддерживать предприятия в разных отраслях. В результате в августе 1998 года случился дефолт, и мы прекратили платежи по обязательствам. На фоне того, что мы держали свой курс рубля, это было ошибкой. Но понятно, опыта не было. Эти ошибки были исправлены во многом благодаря работе правительства Примакова, которое пришло осенью 1998 года.
Все эти процессы надо было пережить, тем не менее, они имели исключительно большое значение, потому что происходило становление рыночного механизма. Нельзя принять решение освободить цены и сделать свободными хозяйственные связи — и чтобы все немедленно пришло в норму. Это невозможно. По моим оценкам, к началу-середине 1994-го мы уже были более или менее нормальной рыночной экономикой. Но это не означает, что она была очень эффективной. Денег все равно не хватало. Поэтому с 1995 года мы просто начали проводить приватизацию крупных компаний за деньги. За это нам крупные компании давали кредиты, которые мы использовали для финансирования бюджета. До конца 1994 года основной механизм приватизации был такой: выпускались акции, а гражданам раздавались ваучеры, и в обмен на ваучеры можно было получить акции и стать акционером какой-то компании. Тем самым как бы создавался капитал. Народ был бедный, и сказать ему просто: «Покупайте!» было невозможно. А с середины 1994 года начался процесс денежной приватизации, где наши новые богачи стали предлагать нам уже не ваучеры, а деньги. Если мы не можем восстановить эти предприятия, сделать их нормально работающими, то мы передаем их как залог тем, кто давал нам денежный кредит. В конце концов, не было цели обязательно сохранить эти предприятия в государственной собственности, поэтому предприятия ушли в собственность ряда российских крупных капиталистов — таких как Потанин, Ходорковский, Березовский, Гусинский. В итоге главная борьба того времени развернулась между реформаторами и олигархами: реформаторам надо было доводить реформы до конца, а олигархи хотели влияния. Собственно говоря, этот процесс закончился в 1999 году, когда премьер-министром стал Путин, он был определен в качестве преемника, и Ельцин ушел в отставку. Был принят курс не только на рыночную экономику в чистом виде, но и на восстановление роли государства, усиление бюрократического класса, аппарата.
Спасибо. Вот мне тоже кажется, что 90-е продолжаются, эволюционируют. Прочитаю статью - отпишу.
Формально они закончились только как цифра, а в реале просто красивую оболочку приняли, те кто тогда жил с нынешней Россией множество аналогий проводят, практически каждый день