Правда ли, что Гумилёв у Чёрной речки демонстративно выстрелил в воздух на дуэли, которую организовал сам?

Чёрт его знает, куда именно он стрелял.

Очевидцы дуэли Алексей Толстой и князь Шервашидзе пишут просто, что Гумилёв выстрелил, а Волошин нет.

…три! — крикнул я. У Гумилёва блеснул красноватый свет, и раздался выстрел.

Команда — раз, два, три. Выстрел — один. Волошин — «У меня осечка». Гумилёв стоит недвижим, бледный, но явно спокойный.

Судебное разбирательство установило примерно то же: «…г. Гумилёв не то промахнулся, не то выстрелил в воздух. Свидетели-секунданты не могут этого установить…».

Волошин же в своих воспоминаниях вообще пишет, что Гумилёв стрелял два раза, а не один.

Идея о том, что Гумилёв стрелял в воздух, кажется, идёт от Вячеслава Иванова, который на дуэли не присутствовал, и других петербургских литераторов — друзей Гумилёва, занявших его сторону в конфликте с Волошиным. Это хорошо вписывается в «Петербургскую» версию событий: благородный Гумилёв никого не оскорблял, а впоследствии просто не желал оправдываться в том, чего не совершал. Он дал Волошину выстрелить дважды, а сам отправил пулю мимо — совсем как пушкинский Сильвио.

Можно ли сказать, что Гумилёв сам организовал эту дуэль?

В каком-то смысле да.

Гумилёв был влюблён в юную поэтессу Елизавету Дмитриеву, та отвечала взаимностью, однако позднее предпочла ему коллегу по редакции журнала «Аполлон» — Максимилиана Волошина.

Дмитриева с Волошиным затеяли знаменитую литературную мистификацию: Черубину де Габриак. Стихи под этим псевдонимом появились в «Аполлоне» в 1909 году. С издателем Сергеем Маковским Черубина общалась только письменно и по телефону, утверждая, что она — дочь испанского графа, за которой денно и нощно следят строгий отец и иезуит-исповедник, и так далее и тому подобное.

Стихи (которые Дмитриева писала то ли сама, то ли вместе с Волошиным) поначалу произвели фурор, как и вся история Черубины. «Аполлоновцы» серьёзно бились над этой загадкой, и когда мистификация раскрылась, почувствовали себя полными идиотами. Гумилёв встретился с Дмитриевой — Черубиной и вроде бы сказал ей что-то очень оскорбительное. Та рассказала Волошину, который у всех на глазах влепил Гумилёву пощёчину. Ну и дальше понятно.

Вообще же этой дуэли сопутствовала масса интересного:

• Она проходила недалеко от места дуэли Пушкина.
• Буквально за пару недель до наших литераторов здесь же стрелялись товарищи по думской фракции октябристов: Гучков и граф Уваров. (Представьте дуэль Жириновского с, допустим, депутатом Луговым).
• Такси, в котором к месту дуэли ехали Гумилёв с секундантами, застряло в снегу где-то в районе сегодняшней станции метро «Старая Деревня». К счастью Волошин с секундантами ехали схади и помогли вытолкнуть.
• Уже на месте кто-то — не то сам Волошин, не то секундант Гумилёва Зноско-Боровский — ухитрился потерять калошу. Без калоши стреляться было никак нельзя, её долго искали все вместе (и, кажется, так и не нашли). Впоследствии злосчастная калоша не раз фигурировала в эпиграммах и фельетонах вроде такого:

На поединке встарь лилася кровь рекой, 
Иной и жизнь свою терял, коль был поплоше, 
На поле чести нынешний герой 
Теряет лишь... галоши.

• Ну и главное. Есть мнение, что Волошин просто-напросто не умел стрелять.