Во-первых, я бы не стал противопоставлять в данном случае божеств греческого и иных языческих пантеонов, поскольку и те, и другие были для римлян изначально иноземными. То, что римским богам подобраны аналогии в греческом пантеоне, отнюдь не означает тождественность этих пантеонов. Римская языческая религия развивалась своим путем, и наслоение на нее греческих элементов является следствием приобщения Рима к греческой культуре. Во-вторых, я бы несколько иначе сформулировал: римляне часто чтили богов народов, которые инкорпорировались в систему Римского государства. Это было естественно в условиях объемов романизации. Человек, получавший гражданство и становившийся т.о. римлянином, приносил с собой свою культуру, обычаи и, конечно, богов. Самый яркий пример, который мне приходит на память, это кельтское божество Белен (отождествляли с Аполлоном греко-римского пантеона), которое зафиксировано латинскими эпиграфическими памятниками. Например, в I веке до н.э. некий Луций К(урций?) сделал подношение Белену в Аквилее (CIL, I, 3412), а на рубеже III–IV вв. н.э. мы видим, как в честь этого же божества совершают посвящение императоры Диоклетиан и Максимиан (CIL, V, 732). И таких божеств было немало, исчислить их довольно затруднительно, т.к. многие почитались на локальном (провинциальном) уровне, и понадобится изучить огромный массив нумизматики и эпиграфики. Что касается божеств противника, то стоит вспомнить особый обряд призвания (evocatio), когда божество «переманивалось» на сторону римлян. Так, к примеру, Марк Фурий Камилл, осаждая Вейи, «выманивал» Юнону-царицу (у Ливия: Ab urbe condita, V, 21, 3).