На этой неделе Марк Цукерберг появился на экранах компьютеров своих сотрудников и сказал с выражением, которое, казалось, было рассчитано на то, чтобы передать самую глубокую боль, что он сожалеет об увольнении 11 000 человек: «Я просто хочу сказать, что я беру на себя полную ответственность за это решение».
С одной стороны, это было довольно благородно с его стороны — было приятно видеть, как Цукерберг просто извиняется. С другой стороны, это было отражением того, насколько скомпрометированной стала компания Facebook* — и насколько ее борьба сводится к единственной точке: слепой вере инвесторов в способности генеральных директоров-основателей.
За последние три года компания Цукерберга потеряла около 30 миллиардов долларов на инициативах в области метавселенной, основанных на, возможно, ошибочном убеждении, что будущее социализации связано с чем-то вроде масштабирования, но с худшей графикой. Инвесторам это может не понравиться, но у них не было возможности что-либо предпринять (кроме продажи акций), потому что Facebook* изначально был устроен так, что Цукерберг является единственным лицом, принимающим решения. В традиционной компании недовольные акционеры могут принудить к переменам, ведя борьбу через посредников. В Facebook* они сводятся к вежливым просьбам через открытые письма.
Аналогичная динамика, по-видимому, наблюдалась в FTX.com, криптовалютной бирже, которая выглядела как безопасная ставка, пока не рухнула на этой неделе. Неизвестно, что произошло, но, похоже, FTX одолжила огромные суммы денег торговой фирме, принадлежащей ее основателю и генеральному директору Сэму Банкману-Фриду. Одна из причин заключается в том, что у FTX, насколько можно судить, не было никакого надзора. Инвесторы, включая Sequoia Capital, передали Банкману-Фриду миллиарды долларов, хотя, как сообщает Axios, «неясно, есть ли у FTX вообще совет директоров, комитет по аудиту, финансовый директор или главный специалист по соблюдению требований». Можно предположить, что венчурные капиталисты оставили за собой право вежливо просить.
Это явление иногда называют «культом основателя», который состоит в том, что предпринимателям следует предоставить максимальную свободу действий для управления своими компаниями так, как они считают нужным. Идея витала в воздухе, по крайней мере, с 1970-х годов, но по-настоящему она заработала в конце 2000-х, когда Стив Джобс, возглавляемый основателем Apple Inc., набрал обороты, и успех Facebook* под контролем Цукерберга стал неоспоримым. Питер Тиль превратил это в бизнес-модель, основав венчурную фирму, основанную на идее, что там никогда не уволят основателя. Во многом благодаря Тилю вера в то, что основатели знают лучше всех, превратилась в полноценную религию. В своей книге «Ноль к одному» Тиль сравнил предпринимателей с богами и утверждал, что они не только особенные, но и что основатели, которые вели себя плохо — либо игнорируя законы, либо нарушая нормы, — были особенными. Это звучит безумно, но это стало общепринятым мнением в широких кругах финансирования стартапов.
Взять к примеру Адама Неймана, чья легкомысленная расточительность в WeWork привела к тому, что компания потратила более 15 миллиардов долларов инвестиционного капитала. Этим летом Нейман получил 350 миллионов долларов от ведущего венчурного капиталиста Марка Андреессена, основываясь лишь на смутно набросанной бизнес-модели, нескольких многоквартирных домах и своем сомнительном послужном списке.
В Sequoia безответственность Банкмана-Фрида рассматривалась не как красный флаг, а как доказательство его гениальности. Венчурные капиталисты любят нарушать условности — или, по крайней мере, хотят, чтобы их считали таковыми. Теперь они несут определенную ответственность за клиентов, потерявших деньги, и работников, потерявших работу из-за ошибочных суждений основателя. Они могли бы, по крайней мере, извиниться.
/ по материалам Bloomberg /
*входят в Meta – организацию, запрещенную на территории РФ.