№ 31

810 -

всю ненормальность своего матеріальнаго и моральнаго состоянія, и начало стремиться къ выходу изъ своего, какъ-бы заколдованнаго, бытоваго круга. Не забыто нами и теперь то славное, дорогое время, когда мы, еще сидя на семинарской скамьѣ и готовясь къ пастырству, мечтали о самой широкой и разумной пастырской дѣятельности въ селѣ, какъ мы радовались тому, что съ уничтоженіемъ крѣпостничества, сама собою падаетъ и зависимость сельскаго духовенства отъ "панства", что развязываются духовенству руки, что дается ему возможность свободно сѣять сѣмя слова Божія въ средѣ паствы, что духовныя наши силы найдутъ для себя наконецъ должное примѣненіе; какъ мы, бывало, пріѣзжая домой на каникулы, всматриваемся во всѣ подробности жизни и дѣятельности сельскаго священника, какъ потомъ, опять съѣхавшись въ семинарію и собираясь въ товарищескіе кружки, передаемъ другъ другу свои впечатлѣнія и наблюденія, строимъ самые идеальные планы будущаго своего священствованія, съ дѣтскимъ восхищеніемъ предвкушая сладость плодовъ нашей будущей работы. Надъ своею неопытностію, надъ своими силами мы мало задумывались; думали: насъ поддержатъ, насъ наставятъ, намъ помогутъ; матеріальная сторона священнической жизни насъ тоже не смущала. Мы думали: Богъ и люди не обидятъ насъ; теперь, молъ, не то, что было прежде; теперь крестьянинъ работаетъ на себя; цѣнитъ онъ свой трудъ, оцѣнитъ онъ и нашъ. Увы! насколько все это съ нашей стороны было свято, честно и искренно, настолько же все это было практически дѣтски-наивно, Съ тою же наивностію мы, вступивъ въ жизнь, стали священствовать. На первыхъ же порахъ своего служенія мы открыто, честно и искренно обратились къ