Поиск по Архивам

№ 37

 —
/24
Загрузка...
  • -867

  • скимъ характеромъ религіозныя общества, члены которыхъ стремились къ единенію съ Богомъ недостойными способами, напр.

  • бичеваніемъ. Въ Италіи появились цѣлыя толны обнаженныхъ по поясъ лицъ и шли они по городамъ и селамъ, бичуя веревками и прутьями другъ друга на ходу. Изъ Италіи такія толпы перешли въ Германію и Нидерланды и здѣсь явились цѣлыя общества плящущихъ и бичующихъ. Такія общества въ XVI в. явились и въ Россіи. Въ 1507 г. около Кракова явилось 12-ть человѣкъ и съ ними христосъ, проповѣдуя свое ученіе по городамъ и селамъ; но вслѣдствіе народнаго преслѣдованія они скоро исчезли. Но спустя 1у, столѣтія снова явился христосъ, который уже основалъ общество, существующее до селѣ и извѣстное намъ подъ именемъ хлыстовщины. Вотъ краткая исторія

  • этой секты: Въ 1645 г., на горѣ Городинѣ. Владим. губ., явился Господъ Саваосъ, превышній Богъ-это Данила Филипповичъ, бѣглый солдатъ изъ крестьянъ той же губерніи и началъ распространять свое ученіе по Владимірской. Нижегородской и Костромской губерніямъ. Данила Филипновичъ пріискалъ себѣ и любезнаго сыночка въ лицѣ Ивана Тимоѳеева Суслова, тоже солдата изъ крестьянъ дер. Максаковой. Муром. уѣзда. Владим. губ., человѣка находчиваго, изобрѣтательнаго въ трудныхъ обстоятельствахъ и обладающаго къ тому же кудесничествомъ. Скоро около Ивана Тимоѳеевича явилось 12-ть апостоловъ и даже богородица. Изъ Владимірской губерніи онъ перенесъ дѣятельность свою въ Нижегородскую губернію и въ селѣ Мурашкинѣ, въ одной ветхой церкви, принималъ отъ послѣдователей своихъ божескія почести. Такое безумство, распространяемое притомъ съ успѣхомъ между невѣжественными и легковѣрными крестьянами, не могло укрыться отъ взора начальства, и вотъ онъ былъ пойманъ въ с. Погостѣ (Ниж. губ.). отвезенъ въ Москву и тамъ, какъ баснословятъ хлысты, распятый кн. Одоевскимъ на кремлевской стѣнѣ, около спасскихъ воротъ, онъ въ З-й день воскресъ и явился въ подмосковномъ селѣ Поярѣ; на сямомъ же дѣлѣ, вслѣдствіе подкупа, онъ освобожденъ былъ изъ подъ ареста, какъ и поется въ одной хлыстовской пѣснѣ: