№ 9

336.

Олонецкія Епархіальныя Вѣдомости.

҃9.

навливается, пока оробѣвшіе великазы не успокоятся и не пройдугъ мамо. То выступизшая надъ глубокой стремниной при крутомъ поворотѣ фигура бедуина съ распростертыми руками умоляюще проситъ остановить лошадей, и мы снова стоимъ, пока новый караванъ великаковъ не продефилируетъ нимо насъ. Наконецъ-то между верніинами горъ то появляясь, то исче ая показались покинувшіе насъ сотоварища. Мѣстность здѣсь положительно дикая и не безопасная; однако, разнообразныя сочетазія и очертанія вершинъ, ущелій, обрывозъ и стремнинъ сообщаютъ и этой дикой мѣстности своеобразную прелесть и красоту. Вотъ валѣзо неподалеку отъ дороги открылась бездонная отвѣсная пропзсть, куда, кажется, по пословицѣ, "и воронъ костей не заноситъ". Но вы что-то насторожились, даже приподнялись въ экипажѣ. Ваше вниманіе сильно возбуждено и есть отъ чего: посреди 20 или 30 саженнаго отвѣса, исчезающаго въ пропасти, вы замѣчаете что-то похожее на тропу.- Да неужели же тамъ можетъ быть тропа? недоумѣваете вы. Но вершины горъ еще разъ разступилесь и надъ бездпой въ томъ же отвѣсѣ ниже тропы вы ясно теперь видите дверь и окно... Что это за жилище? что за трова? живетъ ли и кто живетъ тамъ? вопросъ за вопросомъ возникали у пасъ, оставаясь совсѣмъ безъ отвѣта: кавасъ ѣдетъ впереди, а «Черный» только улыбается, оскаливъ бѣлые зубы, па всѣ наши разсиросы. Направо, однако, между горъ блеснула сивеза Мертваго моря; вершины начали разступаться совсѣмъ и отдаваясь новымъ впечатлѣніямъ, мы совсѣмъ забываемъ про явные слѣды присутствія человѣка въ незриступномъ ущельѣ. Передъ намя разстялается уже непригл дная сѣроватая шир. Торданской должны, замкнутая цѣнью высокихъ Моавитекяхъ горъ; по восточной сторонѣ ея прихотливо извивяется узкая желто-зеленая полоса береговъ священной рѣкя, которая къ сѣверу теряетса въ безпредѣльной туманной дамкѣ; ближе лѣвѣе привѣтливо смотритъ зеленѣющій оазисъ древняго Іерихова; а наяразо сдавленная горами залегла неподвижная гладь какъ бы застывшаго Мертваго мо я. Заскрисѣли тормаза экапажей и минутъ черезъ 10-15 мы уже были въ глубокой іорданской долянѣ.-Іорданская должна -самая значительная въ Палестинѣ. Въ Бибііи она преимуще твенно называется га-Араби (т. е. равнвна), а нынѣ ее вазываютъ Эль-Хоръ Она простирается между двумя кряжами горъ отъ Тиверіадскаго озера до Мертваго моря, гдѣ имѣетъ до 2 миль ширины. Эта часть ея называется вь Сяблій Іеряхонскою дозиною: она мало воздѣлава и служитъ па тбящемъ для стадъ бедумловъ. "Долина эта, говоритъ Шатобріанъ, представляетъ почву подобную дну моря, давно оставившаго свое ложе: пласты соли, изсохшія котловины, движущеся, какъ бы изрытые волзами вески. Тамъ я сямъ тощіе кустарники жазко прозябаютъ на этой землѣ, лошенной жизни; листья покрыты солію, ихъ пнтавшею, а кора имѣетъ вкусъ и занахъ дама". И дѣйствительно, не совсѣмъ ровная, кочковатая поверхность разнины, по которой слѣдовали теперь ваши экиззжи, направляясь къ Мертвому морю, глядѣла какою-то унылою, безжизненною, наводящею груссь. Десятиверстное разстояніе до моря (отъ поворота съ іерихонской дороги), благодаря прамативной едва замѣтной несчаной дорогѣ, сокращается убійственно медленно. Направо по откосу хребта видны какія то развалины, а лѣвѣе все яснѣе и яснѣе начинаетъ выступать мовастырь св. Герасима, гдѣ обыкновенно паломники оставляютъ своихъ лошадей и откуда затѣмъ вѣшкомъ идутъ въ непривѣтливому Мертвому морю. Но мы рѣшили ѣхаті въ экипажахъ до самаго моря, а потому и оставили этотъ монастырь въ сторонѣ, хотя "Черный" и дѣлаль было попытку заѣхать туда.-Неподалеку отъ Мертваго моря безжизненная, пропитанная солью равнина, значительно понижается двумя холмистыми устугами бѣлесоватаго оттѣнка. Дорога здѣсь со