№ 79 Второй выпуск, 4 мая

В гитИСе, как и почти в каждом институте, есть скорбный список людей, погибших на войне. Они так же, как и мы сегодня, поднимались по широкой институтской лестнице, помнящей шаги великих мастеров, брали книги в библиотеке, ходили на спектакли, репетировали, увлеченно спорили, готовились к экзаменам. Они мечтали стать актерами, режиссерами, театроведами, а стали солдатами, попав из пленительного мира театра в театр военных

действий.

Всего более двухсот человек уш-

ли на фронт из ГИТИСа - студенты, преподаватели, сотрудники. Одни вернулись, опаленные войной и слишком рано поседевшие. Многие из них умерли через несколько лет от последствий тяжелых ранений. Дмитрий Лондон Оставшиеся в живых составили цвет российского искусства и продолжают традиции института по день. Каждый из них заслуживает долгого и подробного рассказа. Но дня хотелось бы прежде всего вспомнить о тех, кто отдал свою жизнь, жаясь за Победу, хотя любые слова меркнут перед их подвигом…

Вот имена героев: Наталья Качуевская, Дмитрий Лондон, Анатолий Погорельский, Петр Громцев, Михаил Гельман, Иосиф Явник, Евгений Котляров, Василий Пластинин, Борис Николаевский, Иван Коротков, Иосиф Паенсон, Григорий Циссер, Борис Кутаков, Юрий Арго, Матвей Яблонский, Абрам Айзенберг, Николай Тахтаров, Лев Балагуров, Салтан Дакаев, Петр Ефимов, Тапа Исаев, Кирилл Карпов, Иван Марченко, Константин Тупоногов, Сергей Серый, Астабек Мациев… Они навсегда остались нашими ровесниками.

Война застала их врасплох. Услышав эту страшную весть, они вдруг все объединились в страстном желании спасти, защитить, не дать врагу растоптать родную землю. Уже через несколько дней в составе батальона Красной Пресни на фронт ушли первые добровольцы: Миша Гельман, Андрей Гончаров (ныне - главный режиссер Театра имени Вл. Маяковского),

Толя Погорельский, Валя Невзоров, Петя Громцев, Петя Федотов.

В окнах автобусов, отвозивших на войну этих вчерашних студентов, отражалось яркое июньское солнце. Их провожали друзья, знакомые и незнакомые люди на улице давали последние напутствия. Толя Погорельский обладал задорным характером. По молодости лет ему и его товарищам казалось, что все это ненадолго, что скоро кошмар кончится. Они уезжали на фронт веселые, окрыленные, как на экскурсию. Стоя на подножке автобуса, увозившего его в смерть, Толя громко пел маме, утиравшей слезы: «Ты мне что-нибудь родная, на прощанье пожелай!» Вместе с другими гитисовцами он воевал в кавалерийской сотне при стрелковой дивизии. В одном из боев вынес на руках раненого Андрея Гончарова, Толя был смертельно ранен и умер в 1943 году в деревне Быково Ленинградской области. Говорят, он был хорошим актером, обладал режиссерскими способностями, пробовал писать пьесы.

Его однокурсник Миша Гельман страдал туберкулезом. Он мог на законных основаниях остаться в тылу, но Миша стремился на фронт. Педагоги военной кафедры пытались отговорить его от этого шага, но он ответил им горячим протестом: «Вы не смеете меня задерживать, это мой долг!» Това-

«Я все равно сыграю «Дядю Ваню»!

21 июня 1941 г. Суббота. Подходит к концу экзамена-

ционная сессия, Мы оканчиваем второй курс любимого нашего актерского факультета ГИТИСа. Прошли экзамены по мастерству актера. Наши руководители --Л. М. Леонидов, И. М. Раевский, А. М. Карев - довольны своими учениками. Последний экзамен военное дело - кажется совсем не сложным. Получаем «пятерки» и маленькую приписку в зачетке: «В случае войны могут быть младшим медицинским персоналом».

«В случае войны…» Слово «война» было для нас литературным понятием, книжным обозначением, не связанным с реальной жизнью. А на следующий день, 22 Петя Громцев июня 1941 года, в 12 часов дня - сообщение о начале войны. Война стала реальностью, жизнью страны. В первые же дни (если мне не изменяет память - 26 июня) ушли добровольцами на фронт многие студенты. На нашем курсе был замечательный паренек - Петя Громцев, самый молодой из нас, ему и 18 не было. Очень высокий, худой, красивый был бы, а пока - мальчишка, смешной, смешливый, с необычайным юмором. Он был такой веселый,

сияющий, я не помню, чтобы он когда-нибудь сердился, на кого-то обижался. Он был добрым, щедрым. Его родители жили, кажется, в Харькове. И, конечно, присылали ему посылочки - весь курс был «в курсе»: что же сегодня Пете прислали очень любил угощать. Страшно любил розыгрыши. Всегда "в запасе» какие-то смешные истории, главным образом о себе, и всегда посмеивался над собой, над своей застенчивостью, робостью, понимал это и относился к собственным комплексам с иронией. Серьезно относился только к учебе, влюблен был в Театр, был неутомим в работе. На втором курсе И. М. Раевский делал с нами рассказ А. П. Чехова «Полинька». Я -- Полинька, Петя - приказчик. В нем была природная актерская органика, мне тогда казалось, что ему нечему учиться, он все умеет, у него все получается! Робость, свойственная ему, вдруг перерастала в неистовую открытую влюбленность, а его искренность, его темперамент, его юмор де-

Наш календарь Я не принадлежал ним из первых в к числу охлопковских 2 мая - Георгию Константиновичу стране открыл Малюбимцев, в, как С. КРЫЖИЦКОМУ - 100 лет лую сцену спектакМизери, А. Лазарев, лем «Смерть ТарелЭ. Марцевич, И. Ох15 - Николаю Павловичу кино" в постановке лупин, Но зато я приОХЛОПКОВУ - 95 лет Петра Фоменко. Это надлежал к его поспроизошло в сезоне летнему "призыву". Где-то в конце 50-х - 1965-1966 гг. Роль Тарелкина играл А. Эйначале 60-х годов Охлопков совершил небоженко, Расплюева - - я. Это было огромвероятную акцию. Он набрал целое поколеное доверие молодым актерам. Конечно, ние молодых актеров, порядка 15-20 челодля «прикрытия» первым составом назнавек, и с ними создал несколько спектаклей. чили Свердлина и Левинсона, но Фоменко В то время как МХАТ находилориентировался на молодежь, и ся во власти «стариков старики скоро сами отошли. У "Трех сестрах" на сцену выхоновой постановки были недобдили 60-летние актеры - … Oxрожелатели и внутри театра, и лопков доверял нам целые вне. Слишком уж ассоциативспектакли! Если спросить, каной была пьеса: допросы, поликое качество Николая Павлоцейский застенок, дорога по вича я считаю главным, я бы этапу. И вот просмотр: пришел сказал -- неотразимое обаяОхлопков и уничтожил все ние, в котором всегда были «мнения». Он сказал буквально праздничность, молодость, веследующее Фоменко: «Вы сдеселье. От общения с ним ислолита, о чем я мечтал, - - Maходила уверенность, лую сцену. Можете

что это будет талант-Мойпопконазывать себя моим ли во, что спектакль МоЙ Охлопков учеником", Лишь Эй-

выведет тебя в мир боженко: «Вы -- перяркой театральности, в котором нет места вым номером!», а мне: «Ты, Женя, в роли

скуке, унынию и обыденности. Для меня Охлопков - кумир экрана (достаточно вспомнить "Александра Невского», «Повесть о настоящем человеке», «Ленина в Октябре»). Николай Павлович был красив: седой, всегда в элегантном костюме, французский галстук, духи, Думаю, женщины-актрисы шли к нему на репетицию, как на свидание.

Моя первая встреча с Охлопковым произошла так. К тому времени я уже два года работал в Рижском театре русской драмы. Я пришел в театр, встретился с завтруппой С. Л. Морским и режиссером М. Ф. Дудиным, подписал договор. Мне говорят, что Охлопков хочет со мной поговорить. Я помчался его искать, мы столкнулись в коридоре. Я говорю: «Здравствуйте, Николай Павлович!». Никогда не забуду, с какой доброжелательностью он ответил: «Здравствуй, ну, вот, какой ты хороший!», Я почему-то обнял его, он меня тоже (это при поступлениито в театр!). И сразу: "Вводить! - назвал несколько ролей, - - а с осени начнем по-настоящему». Он умел окрылять… Охлопков приглашал не только молодых

актеров, но и молодых режиссеров. Он од-

Певец «Серебряного»

Первая книга о театре Георгия Константиновича Крыжицкого увидела свет в Одессе в 1921 году. Друг К. Марджанова и А. Бруштейн, соратник режиссеров В. Татищева и К. Тверского, вместе с Г. Козинцевым, Л. Траубергом и С. Юткевичем один из основателей «Фабрики эксцентрического актера» (знаменитого ФЭКС), он сам был режиссером популярного театра «Кривое зеркало». Затем работал в Иркутском и Марийском государственных театрах. Им написаны книги о Мамонте Дальском, К. А. Варламове, В. В. Стрельской, К. А. Марджанове и других. В 1976 году в издательстве ВТО вышла книга воспоминаний Крыжицкого «Дороги театральные», Сын известного русского художника-пейзажиста, Г. К. Крыжицкий до конца оставался верен театру. Я знал хорошо Георгия Константиновича последние пятнадцать

Расплюева создал маску», И после этого все немедленно «присоединились», стали поздравлять с удачей.

Сейчас в театрах используется много приемов: актеры ходят по зрительному залу, летают на канатах, на сцене двигаются платформы, что-то взрывается. Тогда этого не было ни у кого, все подражали искусству МХАТа. И только у Охлопкова ходили по залу, летали на канатах, Но Николай Павлович был смелым не только в области формы. В начале 50-х годов он поставил «Гамлета», когда Шекспира почти не ставили вообще. Он показал «Гостиницу «Астория» - спектакль о культе личности. И в то же время у нас шел спектакль «Аристократы», великолепный по форме и чудовищно лживый по содержаниювынужденная

плата тому страшному времени. Николай Павлович Охлопков был блистательным советским, именно советским, режиссером, Я думаю, главное, он сумел пронести через годы страха и лжи эстетику и образность своего расстрелянного Учителя Всеволода Эмильевича Мейерхольда, не дал умереть уникальному дений ЛАЗАРЕВ

века России

лет его жизни. Он много рассказывал о десятых и двадцатых го- Г. К. Крыжицкий дах. Охотно дарил свои книги. Именно тогда, в шестидесятые годы, Крыжицкий познакомил меня с книгами Дон Аминадо, Ю. Елагина, В. Никулина, Л. Леонидова и других запрещенных в ту пору авторов русского зарубежья. Он был интеллигентом в полном смысле этого слова: деликатен, стеснителен; сомневался и не был уверен в том, что книга его воспоминаний будет интересна читателям. После долгих уговоров согласился принести рукопись в редакционно-издательский отдел ВТО. Уже после его смерти книгу смогли прочесть все, кто интересуется театром. Георгий Константинович, по-моему, в чем-то не осуществился. Время было такое.

Во всяком случае мы должны быть внимательны к нашему прошлому и не имеем права забывать о тех, кто связал нас, шестидесятников, с «Серебряным» веком России. Вячеслав НЕЧАЕВ

Анатолий Погорельский

редь прошлась прямо «В руку, в грудь, в голову день весны 1942 года Матвея Яблонского

ВЕЧЕРНЯЯ МОСКВА НЕ

Четверг, 4 мая 1995 года

МУЗЫ

рищи помнят Гельмана как очень активного, предельно честного человека, на

большого романтика и мечтателя. Он был первым из ГИТИСа, павшим поле боя. Спустя несколько месяцев после начала войны его убило снарядом на глазах у Погорельского. Валя Невзоров - умер от ран в 1961 году - и Петя Громцев были зачис-

лены в партизанский отряд «Смерть фашизму!», работали в тылу врага, выполняли ответственные спецзадания. Перечитывая письма этих ребят, не перестаешь удивляться, с какой теп-

лотой и нежностью пишут они о своих педагогах и однокурсниках. В сороковые ГИТИС был для них всем -- институтом, где всегда царила необыкновенная творческая атмосфера, домом, в котором все было общим - радости и неудачи. «Нестерпимо, безумно хочется вернуться на курс. Но мой путь к нему - через войну, через победу». Это писал Василий Пластинин. Счастье, что мы имеем возможность сегодня прочитать его фронтовой дневник. В нем раскрывается удивительно чистая и поэтическая натура юноши, писавшего под эхо орудийных залпов такие строки: «Всем моим существом я предан театру. Без него мне не жить. Цель, какая у меня цель в жизни? Учиться и стать хорошим, нужным людям актером. А еще победить фашистов". И накануне страшного боя: "Буду драться ожесточенно. Неужели убьют? Как жаль! Ведь мне всего восемнадцать. Я только начал жить!» Вася погиб в конце войны, в 1944 году, в боях за город Гайворон.

Мите Лондону предрекали большое будущее. Он был полон идей: соз-

сей дать свой театр, где он смог бы проявить себя как актер, режиссер и ху- Наталья Качуевская сегосра-

Навсегда остались нашими ровесниками

В 44-м году, после окончания ГИТИСа, я поступила в Центральный театр Красной Армии, Актерские бригады ездили на фронт уже с первых дней войны. В начале 42-го десятая по счету бригада попала в окружение. Не вернулись режиссер В. П. Пильдон, актеры Борис Рудый, Тося Романова, в концлагерь попали Александр Корзыков, Виктор Кручинин. Корзыков умер, Кручинин дождался освобождения, вернулся. Выходила из окружения Н. А. Сазонова…

Летом 44-го на фронт отправлялась концертная бригада. Но мы, младшее поколение, в поездку не попадали. Это было горе. Нас пожалели и сформировали из молодежи другую концертную бригаду, придав нам Петра Александровича Константинова и Рафаила Ильича Ракитина. Он вел концерт в образе дворника, имел

большой успех.

Сшили нам хорошие защитные костюмы, нарядили в длинные офицерские плащи, и мы отправились на 1-й Белорусский фронт, в 8-ю гвардейскую армию Рокоссовского. Сначала - в тыловую деревушку, где через пару дней получили направление в город Жлобин. Наш сопровождающий знал дорогу, но мы ехали, ехали, а Жлобина все не было, Ничего не оставалось, как поехать по дороге, на которой было написано: «На мины не проверено». Всех обуял нервный смех. Женя Жаров, сын Михаила Ивановича Жарова, просто падал со скамейки. Так случалось и потом, когда бывало страшно. Жлобин ока-

дожник. В письме к брату он сокрушался: «…обидно, что земля оборачивается вокруг своей оси всего лишь за какие-нибудь двадцать четыре часа и ни секунды больше. Это уж просто возмутительно! Дел у меня прорва».

Необыкновенно упорный в работе, он отдавался любимому занятию

со всей страстностью своей неугомонной натуры. Митя был любимцем

A. Д. Попова. На его режиссерском плане "Бесприданницы" рука мастера начертала высшую похвалу: «Я так не умею". Митя был из тех, которые без лишних слов придут на помощь, если понадобится. Он сумел стать полезным везде: и в батальоне, и в качестве корреспондента фронтовой газеты «На защиту Москвы!», где часто появлялись его фельетоны и рисунки. Он также не дожил до Победы. Пулеметная очепо нему. Последними словами Мити Лондона были: -- ах, как жить хочется!» Это случилось в первый под деревней Дягилево Ленинградской области. тянуло из солнечного села Цебриково, что под Одес-

лали этого приказчика милейшим человеком, которого нельзя было не полюбить. В

конце 2-го курса - «Иванов» Чехова. Второй акт. Он - Баркин, я - Шурочка. И так легко было с ним в этой работе, такую радость мы получали от него, хотя в ту пору никто этого не анализировал - просто мы были молоды и полны надежд. И в первые дни войны он ушел на фронт добровольцем - уходили лучшие. От Пети не было долго никаких вестей. И вдруг в январе 42-го года к нам домой поздно вечером пришел Петя. Я его даже не сразу узнала: еще больше похудевший, в тулупе, который был ему великоват, в шапке-«буденовке». (Сейчас такую увидишь только в фильмах о гражданской войне.) Мы проговорили всю ночь (мама только успевала приносить ему горячий чай - очень любил горячий чай). О войне говорил мало (сказал только, что он, Валя Невзоров и Андрей Гончаров -- в партизанском отряде), свято верил в победу и неустанно говорил о будущем, о Театре, о любимых писателях, о мечтах. Любимый писатель был Чехов, а мечта была - сыграть Войницкого в «Дяде Ване». Он говорил о роли, глаза светились , ушли усталость, боль, тревога. Передо мной сидел совсем мальчик и увлеченно, радостно говорил о своей будущей жизни, веря в нее. В эту ночь он написал письмо курсу, в Саратов, куда был эвакуирован ГИТИС, и закончил его словами, которые звучали, как клятва: «Я все равно сыграю «Дядю Ваню"! Вскоре его не стало. А как счастливо могла сложиться его жизнь! Он был так чист и ясен, он был так достоин света и радости!

Людмила ШАПОШНИКОВА

Накануне Победы Страницы из дневника

зался не городом, а торчащими печными трубами и несколькими вернувшимися из леса жителями. Его взяли недавно. Побеседовали, сопровождающий куда-то сходил, и наутро отправились искать Бобруйск. В тот день мы ртов не закрывали. Грузовик медленно шел рядом с дорогой, забитой мертвой немецкой техникой. На земле - - захваченное добро: подушки, прочий скарб; на поле -- трупы людей, лошадей

Понервничали на переправе перед Бобруйском: образовалась пробка, уже темнело, могли быть налеты. Совершенно потерявший голос офицер пытался навести порядок. Проехали. Бобруйск горел. Парень-регулировщик со сверкающими на грязном лице зубами и сияющими глазами кричал нам: «Артисты, давай!» И артистически орудовал флажками.

Бобруйск. Здесь был штаб Рокоссовского. В одноэтажном доме с двориком жили пленные немецкие генералы. Отправляясь в столовую, мы каждый раз смотрели на них через щель в воротах. Видели, как длинный тощий генерал стирал в тазике; видели толстого бургомистра Бобруйска Гамана, он устраивал лагеря и брал у детей кровь на разные нужды… Жили мы в хантах. Одна хозяйка называ-

ла нас не иначе, как «ой, соколики-ослогонители"!

Работа началась. Утром мы погрузились в кузов и поехали. В лесу у танкистов нас ждал завтрак. Был вырыт окопчик в форме кольца, мы сели на его внешний край,

Знаете ли вы театр? (5-й тур)

1. Какие пьесы были опубликованы в газете «Правда» в годы Великой Отечественной войны? Кто их авторы?

2. Назовите исполнительницу роли Зои в спектакле ЦАТРА «Сказка о правде».

3. Какие пьесы о минувшей войне были написаны и поставлены на сцене московских театров уже после ее окончания?

4. У каких московских театров были свои постоянные фронтовые филиалы?

5. Кто из актеров и режиссеров московских театров погиб на фронте?

6. Какие театры работали в Москве в зимний сезон 1941-1942 годов?

7. Назовите имена постановщиков спектакля «Молодая гвардия» в Театре имени Вл. Маяковского, Театре-студии Киноактера и в Театре имени Евг. Вахтангова. Кто был исполнителем роли Олега Кошевого в каждом из них? Ответы на вопросы театральной викторины в выпуске «Мельпомены» 6 апреля (4-й тур)

1. Теревсат -- Театр революции - Московский театр драмы.

2. В театре имени М. Н. Ермоловой: «Искусство интриги», «Дальняя дорога», «Последние», «Дети солнца», «Трудные годы», «Безымянная «Волшебный цветок». Театр имени А. С.

«Как вам это понравится». Во МХАТе: «Кремлевские куранты», «Русские люди», звезда». В ЦДТ: «Конек-горбунок», « к», «Горе от ума», «Страницы жизни», «Е Пушкина: «Иванов». Театр имени Вл. Маяковского: «Таланты и поклонники», «Дядюшкин сон». ЦАТРА: «Первый гром», «Вишневый сад», «Влюбленный лев», «Тот, кто получает пощечины».

3. Кэтт («Джентльмен»), Мария Стюарт, Катерина, Лариса, Любовь Яровая, Мурзавецкая, Анна Андреевна, Ефросиния Старицкая ("Иван Грозный"), Кукушкина, Барабашева, Васса, Лиза ("Горе от ума"), Таня ("Плоды просвещения»), Эмилия («Отелло»), Кабаниха, Старая хозяйка Нискавуори, («Каменное гнездо»), Таланова («Нашествие») и др.

4. Московский театр оперетты, МХАТ-2-й, Московский театр мюзик-холл, Московский театр эстрады и

миниатюр.

5. Д. Г. Гутман.

6. Шельменко, «Шельменко-денщик» Г. Квитки-Основьяненко, Центральный театр транспорта.

7. «Фургон комедианта».

8. В. Зельдин, В. Сомов, Ф. Чеханков, В. Дубров, Режиссер - В. Канцель, композитор - А. Крейн, художник - И. Федотов, балетмейстер - -В. Бурмейстер.

Правильные ответы одновременно прислали читатели Наталья Константиновна Токмачева, Константин Эдуардович Климович, Всеволод Ефимович Овчаров и Вера Николаевна Зенкевич. Они получили билеты на спектакли «Юнона» и «Авось» (Театр «Ленком»), «Пигмалион» («Современник»), «Эрнани» (Музыкальный театр имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко) и «Мадам Бовари» (Театр имени Моссовета). Поздравляем победителей и напоминаем: в ответах обязательно указывайте

свой домашний телефон, имя и отчество полностью!

МОЛЧАЛИ

сой, в Москву, к знаниям. Он готовился стать театроведом и с первого же курса проявил себя как талантливый человек, много знающий и хорошо пишущий о театре. Его друзья вспоминают о Матвее с теплотой, отмечая его главное качество - бескорыстность. Он нашел свой последний приют в знаменитых Брянских лесах, где Яблонский воевал в партизанском отряде. Товарищи-фронтовики так отзывались о Моде: "Он был необыкновенным, необыкновенным героем».

Война - не женское дело, об этом часто говорили и писали с фронта друзья Наташи Качуевской. Ее желание быть вместе с ними не было романтической причудой, она прекрасно знала о всех ужасах войны, но ничто не могло повлиять на

ее решение. Легкая, изящная, величественная, с ясными глазами, в ко-

утрата не только для их близких, но и ощутимая потеря для театрального искусства. Сколько несыгранных ролей, ненаписанных книг, несозданных спектаклей! Яркие, талантливые, жаждущие знаний, эти ребята могли и должны были проложить свой путь в искусстве, но погибли как воины на поле брани. Их никто не принуждал - они сделали свой выбор сами. Есть вещи, о которых не хочется говорить в этот светлый праздник, но все же стоит сказать. Похоже, в сегодняшнем безмятежном ГИТИСе эта тема никого не интересует. Еще зимой из-за постоянно непрекращающегося ремонта исчезла со стен главного здания мемориальная доска, на которой были высечены имена погибших; архивные документы и фотографии в музее находятся в страшном беспорядке. Если бы не старания удивительной женщины -- Мирра Григорьевна Ратнер, старейшего педагога, участницы войны, свидетельницы тех давних событий, многое было бы утеряно навсегда. Как с поля боя, она бережно выносила уникальные фотоснимки и материалы, за ненадобностью выброшенные и рассеянные по коридорам института. Теперь они хранятся в ее маленькой однокомнатной квартире вместо того, чтобы занять свое почетное место в стенах ГИТИСа, о котором с любовью писали его студенты, так и не вернувшиеся с войны. Мы не имеем права забывать о них.

Екатерина АМИРХАНОВА, студентка 4-го курса театроведческого факультета

Я не была знакома ни с Рафаилом Григорьевичем Корфом, ни с Яковом Михайловичем Рудиным. Не пришлось мне видеть их и на сцене. Но долгие годы я живу с ощущением, будто хорошо их знала. Сколько помню, на письменном столе отца стояла, да и сейчас стоит фотография Корфа. Они были добрыми друзьями. С женой Рудина, актрисой Валентиной Сергеевной Дуленко, я встречалась до последних ее дней. Когда Театр сатиры уезжал в эвакуацию, то посчитал своим святым долгом взять семью Корфа. Александра Ивановна Корф запомнилась мне тихой и молчаливой. Никакие слова участия -- мол, пропавшие без вести нередко возвращаются - не могли побороть ее трагического предчувствия, что Корфа и Рудина уже нет в живых.

По-разному складывались их творческие биографии, разные

пути привели их в начале двадцатых в Москву, у каждого к этому времени уже сложилась актерская судьба. Но Сатира стала тем единственным театром, который помог раскрыться их индивидуальности. Корф был не только блистательным комиком, но и талантливым режиссером. Вместе с Н. М. Горчаковым он поставил самый знаменитый довоенный спектакль театра «Чужой ребенок". Рудин считался ярким мастером эпизода. К тому же он стал известным эстрадным автором. И в наши дни по радио мы можем услышать в исполнении В. Я. Хенкина его монолог "Ночь на даче".

Рудина уже не было в живых, а бойцы в землянках продолжали смеяться и разучивать веселые куплеты, написанные Яковом Михайловичем. Рудин был душой всех вечеров, которые проходили в Клубе мастеров искусств, а затем в ЦДРИ. Он был азартным и смелым человеком. В 1929-м окончил школу верховой езды при 1-й торых мелькал озорной огонёк, - такой ее запомнили студенты и преподаотдельной Особой кававатели ГИТИСа; сильной, отважной, не знающей страха - - те солдаты, котолерийской бригаде; он рых эта девушка вынесла с поля боя будучи санитаркой. Наташа героически первым из московских акпогибла вблизи калмыцкого села Халхута. Сегодня ее именем названы шкотеров в 1932-м совершил ли, детские сады и улица недалеко от ГИТИСа, на которой жила Наташа. парашютный прыжок с Такие разные судьбы и один для всех печальный итог. Гибель этих людей самолета с высоты 1200 метров. В середине тридцатых

Корф и Рудин создали эстрадный дуэт. Популярность их была огромна. Если зрители Театра са-

Ежемесячная газета в газете. Выпуск пятый (29-й). Май 1995 года. Под редакцией

Бориса Покровского.

Яков Рудин

Позже был найден окровавленный рюкзак Рудина…

Рафаил Корф

5 I

тиры читали в программке фамилию Рудин, они спрашивали: «Это тот Рудин, который Корф?» и наоборот: «Это тот Корф, который Рудин?».

Уже в первую неделю войны в журнале «Крокодил» появился военный фельетон Рудина, в августе и сентябре еще два: «Грабь-армия» и «Берлинские разговоры».

- Вы слышали, герр Пуппе очень хорошо зарабатывает на войне? А чем он торгует? - Черным крепом для траура.

Или такая блиц-зарисовка: - Посмотрите, что делается с господином. Он ерзает на сту-

этим ле, хватается за голову, затыкает себе уши… Все очень просто. Сейчас по радио передавали сводку с Восточного фронта, а он настройщик роялей и не переносит никакой фальши. Эти сценки игрались на призывных пунктах. Они вселяли уверенность в нашу победу, поднимали дух бойцов.

Корфа и Рудина друзья назвали неразлучниками. Вместе отправлялись они и на фронт в составе бригады №13. В нее входили 13 человек. Сбор был назначен на площади Коммуны в 13 часов 13 сентября 1941-го. Нет, не число 13 стало для них роковым. Роковыми были события тех первых трагических месяцев войны. Актеры выехали в район Вязьмы. Они успели написать родным несколько писем: «Вот мы и в действующей армии. Настроение бодрое: Сейчас шел концерт под аккомпанемент артиллерийской канонады. Это наши бьют и здорово бьют! Принимают наши выступления грандиозно. Это здесь так необходимо. Просто непонятно, как в эти дни

мы могли бы играть в Москве?» Последнее письмо Рудина от 27 сентября: «Вчера меня и Корфа премировали трофейным парабеллумом, а всю бригаду - автоматами. Продол-

жаем выступать…» Обстановка в этом районе обострялась с каждым днем. Актерам предложили вернуться в Москву или в крайнем случае перейти на обслуживание второго эшелона. Корф предложил продолжать работу. Но ситуация менялась уже по часам. Разговор об окружении стал страшной реальностью. Двинулись всей бригадой в сторону, указанную военными, Рядом рвались мины, обстреливали с воздуха. Осколком пули был ранен Корф. Его перевязали. Кто-то видел, как он с пледом через плечо побрел в сторону леса…

9 Мая в каждом доме, в каждой семье будут поминать своих, самых близких, оставшихся на дорогах войны. Не знаю, какой спектакль в этот светлый и грустный день покажет Театр сатиры. Пусть даже самый смешной. Но верю, что к зрителям выйдут все его участники, молодое поколение сатировцев, и расскажут новому зрителю о своей собственной потере, о своих товарищах, основателях того Театра сатиры, который ровно 70 лет продолжает свой славный путь.

Пусть и зрители знают эти имена: Рафаил Корф и Яков Рудин. Марианна КРАСНЯНСКАЯ

Мы двигались следом за армией. Наконец подъехали к Люблину, остановились на окраине. Вдруг - - ужасный грохот над головой. «Катюши». Быстро откатились в пригород, нашли хороший сеновал, на котором жили два дня, пока Люблин не взяли. Немного «помародерствовали»: наши мужчины нашли на улице разорванный мешок со шпульками белой шерсти, принесли показать. Мы милостиво согласились взять по одной. Потом пошли и взяли еще по две. В Люблине смотрели на прохожих с каменными лицами, побывали на службе в костеле, съездили в концлагерь Майданек. Он был пуст, но печи еще дымились. Увидели то, что недавно еще было людьми. Дорожки утрамбованы человеческими костями. На поляне перед бараком сидел последний заключенный со спокойными, умиротворенными глазами. Ему пока некуда было идти, ждал…

Фронт ушел вперед, пора домой. Возвращались своеобразно: сначала - в вагоне, прицепленном в единственном числе к паровозу, со скоростью 20 км, Рядом стояли платформы с орудиями, на которые мы должны были мгновенно пересесть. Пересели, тронулись. Вскоре мы выглядели так: густо покрытые углем, сидя на орудиях, надев на какие-то ручки шпульки, мы мотали шерсть, Из Ровно в Киев нас привез нормальный поезд, но на чем и когда ехать в Москву, было не ясно. Побродили по разбитому Крещатику, посмотрели на Днепр, вернулись на вокзал. Нам сказали, что уходить с платформы нельзя, поезд может пойти. Наступала ночь, мы расстелили на платформе плащи и улеглись. До сих пор нас изза костюмов часто принимали за американцев, но тут среди ночи почему-то раздался крик: «Где эти болгары?!» Мы по-

Ольга МАЛЬКО

спустили ноги. Перед нами был круглый стол с елкой в центре. Перед каждым в жестяной кружке стоял так называемый "лесной коньяк", спирт-сырец, настоенный на чернике. Вкус его требовал отваги. Хитрили, как могли. После первого концерта нас уже ждали посланцы из другой части. Командир танкистов полковник Папа взял с нас слово, что мы вернемся к ужину. После второго концерта накрыли белоснежной скатертью стол, подали сухое вино. Это «утирали нос» танкистам. Концерты нас успокоили, зрители реагировали бурно, потом обступали артистов, мы были из мирной жизни, всем хотелось поговорить…

Вечером вернулись к Папе, сели за круглый стол. Вдруг подошел офицер, что-то тихо сказал, и в мгновение ока мы оказались за столом одни в кромешной тьме, фонарей не стало. Мы наощупь бродили по лесу, тихо аукались, нашли наконец наш грузовик и поехали домой. А танкисты пошли в наступление.

Армия наступала, подходила к границе. Мы не отставали, удавалось давать по 23 концерта в день. В воздухе чувствовалось «наступательное» настроение. Подошли к пограничному Бугу. День был жаркий, мы полезли в воду.

Тут пришло время рассказать о нашем водителе Саше Закопаеве. Он был длинный, мрачный и очаровательный. Саша сел на берегу и задумчиво, подперев щеку, смотрел на купающуюся Ию Ою, пышнотелую, кровь с молоком. Она играла с

Кроссворд

ПО ГОРИЗОНТАЛИ: 2. Пьеса Б. Чирскова.

6. Исполнитель роли Огнева в спектакле Театра имени Евг. Вахтангова «Фронт» в годы войны. 9. Действующее лицо пьесы «Так и будет!». 12. «Волоколамское…». 13. Действующее лицо пьесы "Русские люди". 14. Пьеса А. Корнейчука. 15. Автор балета «Дочь народа». 17. Героиня романа «Молодая гвардия». 19. Действующее лицо спектакля «А зори здесь тихие… 21. Пьеса Бориса Васильева. 22. Герой романа В. Войновича. 26. Спектакль Театра имени М. Н. Ермоловой. 27. Артист театра и кино, исполнитель роли Олега Кошевого. 29. Кинорежиссер, постановщик фильма «Подвиг разведчика». 31. Действующее лицо пьесы «Вечно живые». 32. «Дни и…». 33. Режиссер, постановщик спектакля «Рядовые» в ЦАТРА. 34. «Солдатская…». 35. Герой поэмы А. Твардовского.

ПО ВЕРТИКАЛИ: 1. Писатель, военный корреспондент. 3. Артист театра и кино, исполнитель роли Бакланова в спектакле Театра имени Евг. Вахтангова «Вечная слава». 4. Спектакль Театра имени Н. В. Гоголя. 5. Герой пьесы А. Арбузова. зоны в степях Украины". 11. Пьеса М. Рощина. 16. "Это Постановщик спектакля «Молодая гвардия» в Театре Действующее лицо пьесы «Фронт». 26. Артист ЦАТРА и 30. Артист театра и кино, исполнитель роли Березкина

7. Пьеса А. Салынского. 8. «Прощай, …». 10. Герой пьесы «Партибыло под…». 18. Пьеса М. Шатрова. 20. Автор песен о войне. 23. имени Вл. Маяковского. 24. Автор пьесы «Встреча в темноте». 25. кино. 28. «Завтра была…». 29. Немецкий драматург-антифашист. в спектакле «Золотая карета» в Театре на М. Бронной.

Ответы на кроссворд, помещенный в газете за 6 апреля 1995 года ПО ГОРИЗОНТАЛИ: 1. Шиллер. 3. Эстрада. 5. Оркестр. 9. Ленком. 11. Гример. 12. Помреж. 13. Ширма. 15. УНИМА. 16. Арбат. 17. Овация. 18. Скетч. 23. Рамо. 24. Амфитеатр. 25. Бутафория. 26. Парадиз. 27. Мера. 28. Театрал. ПО ВЕРТИКАЛИ: 1. Шолом. 2. Ромен. 3. Эрмитаж. 4. Артист. 6. Карман. 7. Ремарка. 8. Программа. 10. Репетиция. 14. Аквариум. 15. Униформа. 19. Сфера. 20. Образ. 21. Дебют. 22. Апарт.

Ольга Малько

Евгением Жаровым дуэт из «Свадьбы в Малиновке». Саша сказал: «Ия Оя, высунься з воды… Щэ трошки… Щэ… От хорошо».

Саша мастерски преодолевал по 300400 км в день. Дороги был ужасные, мы иногда подвергались опасности вылететь за борт, но критики Саша не терпел. Он посещал все концерты, что мы весьма ценили, и во время переездов исполнял нашу программу, Мы с Константиновым играли французский водевиль "Волшебный пирог», Начинался он так: я выносила пирог и говорила: "Хотела спечь Пьеру именинный пирог, и вдруг - угли вместо пирога». В Сашином исполнении это звучало так: «Боже ж мiй, Боже ж мiй, тiлькi шо хотiла испектить тому Пхэру пiрог, так вiн сгорiв»!

В Польше нам велели поселяться всем вместе, мы предпочитали сеновалы. Местные жители поражались: "Пан скшипак няли, вскочили и поехали домой. (наш скрипач) живе в хлэве?…»

15 16

10