1992 приложение Советский спорт плюс 8 №13

«СОВЕТСКИЙ СПОРТ»

ЕСТЬ ПРИЧИНЫ, ПО КОТОРЫМ ФЕДОР КОНЮХОВ ПУТЕШЕСТВУЕТ В ОДИНОЧКУ

Нет, не перевелись еще в государстве российском отчаянно смелые и абсолютно бескорыстные люди. Сам черт им брат, а валюта интересует их только как средство организации очередного приключения. Не переведя дух после одной смертельно опасной авантюры, они уже очертя голову бросаются в другую. Их имена известны наперечет. И, кажется, первым в этом списке сейчас достоин стоять Федор Конюхов.

Да, в последние годы он затмил всех. Трижды подряд (чего не удавалось никому в мире!) на лыжах добирался до Северного полюса, причем раз - один-одинешенек. А вернувшись домой, не сел, как это делают другие, за мемуары, не стал снимать пенки со свалившейся на него славы. Добыл у спонсоров сотню тысяч долларов, приобрел на них яхту и отправился в одиночное плавание вокруг света.

Несколько месяцев от него не было ни слуху, ни духу, и коекто уже поспешил поставить свечку за упокой души непутевого христианина. Его друзья знали о том, что он, хоть и имеет удостоверение яхтенного капитана, слабоват в астронавигации и радиосвязи, Однако спустя 224 дня Федя, обогнув земной шар, как ни в чем не бывало объявился там, откуда начал свое плаваниеАвстралии. А сойдя на берег, тут же оповестил журналистов о планах своих новых сногсшибательных путешествий. И опять он собирается в дорогу один.

Но почему один? Возможно, эпизод, о котором будет рассказано ниже, поможет ответить на этот вопрос.

Зазвонил телефон, и он тут же, словно боясь, что его опередят, схватил трубку:

Алло! Это КГБ? С вами говорит Федор Конюхов, С Дик-

сона. У меня есть для вас важная информация, Но они, - он поднял на нас свои лихорадочно блестевшие глаза, они способны на все. Поэтому встречайте меня в Москве прямо у трапа самолета. Да, да, у траna! Я сообщу важные сведения, очень важные! - скороговоркой повторил он и, выслушав недолгий ответ, повесил трубку. Мы оцепенело молчали. Нас было четверо: Шпаро, Шумилов, Конюхов и я. Полчаса назад Дима Шпаро по настоянию Федора заказал для него междугородный телефонный разговор с отделом КГБ города Находки, откуда родом Конюхов. Нам до последнего момента казалось, что Федя, требуя этот разговор, блефует: ну что он в самом деле мог «настучать» чекистам на нас? Да и уж больно дико это выглядело: вчера клясться в братской любви, сегодня угрожать доносом, Чертовщина какая-то. Наваждение. Дурной сон. Но нет, все наяву: только что раздался звонок, он схватил трубку и, ничуть не стесняясь, произнес те самые слова, О. Боже… Вот уже вторые сутки меня

не покидало ощущение, будто мы попали в кошмарную ловушку. Вообще влипать в сложные ситуации нам - всем вместе, да и каждому по отдельности - приходилось не один раз, и случалось даже, что положение выглядело по-настоящему безвыходным, Но все же обычно мы имели дело с обстоятельствами, либо вполне знакомыми, либо прогнозируемыми заранее это могли быть как козни чиновников застойной поры, так сюрпризы полярной стихии, Но в любом случае форс мажорные ситуации, если и портили настроение, то все равно казались, что ли, обыденными или привычными и всегда виделись пути выхода «на гладкий лед». Теперь же все было не так. Конфликт, неожиданно вспыхнувший вчера, казался таким диким, таким нереальным, что сознание отказывалось воспри-

снимать и анализировать его.

Страшно болела голова. Невероятный телефонный разговор, только что завершившийся здесь, вполне вписывался во все, что происходило ранее, был рядовым эпизодом в том спектакле, участниками которого мы невольно стали.

Ты можешь сколько угодно трясти головой, пытаясь избавиться от этого наваждения, все бесполезно. Не сон, а явь. Вот он - Федя Конюхов, который старательно прячет свои больные глаза, но и каяться явно не намерен -- это видно, не намерен, он сделал свой жуткий выбор и, кажется, решил испить сию чашу до самого дна Федя сидит на кровати, борода всклокочена, руки ерзают… Вот он - Дима Шпаро - застыл на стуле у матово заиндевелого

под толстым слоем льда окна, мрачный и, кажется даже, растерянный, хотя, признаться, растерянным я его за восемнадцать предшествующих лет еще ни разу не видел. Вот скорбный Шумилов. А вот и я сам - откровенно раздавлен, опустошен, болен. Приехали…

* Предыстория такова. Весной 1987 года мы начали в очередной раз «пробивать» поход на лыжах от берегов СССР через

Северный полюс в Канаду. Предыдущие попытки оканчивались неудачей: или наши власти смотрели на эту затею косо, или канадцы находили предлог отказать в поддержке. А тут нас в стране подули иные ветры: то, что вчера было нельзя, теперь стало можно, да и по другую сторону Ледовитого океана отношение к советским поменялось. Словом, теперь после целого ряда переговоров, увязок и утрясок в Оттаве кивнули головой: валяйте, идите к нам через полюс. Только поставили одно непременное условие: в команде должно быть не менее четырех канадцев, Семь советских - эту цифру мы сами называли (кстати, в 79-м именно семерке под руководством Дмитрия Шпаро удалось впервые покорить на лыжах Северный полюс), так вот, семь на-

ших и четыре канадца. Ну, с нашими-то, как в то время казалось, все будет ясно: по меньшей мере десять человек из состава постоянно тренировавшихся участников полярной экспедиции вполне могли войти в маршрутную группу. Отобрать из десяти семь невелика задача, верно? С канадцами же дело обстояло тогда сложнее -их надо было найти, проверить, убедиться том, что справятся с маршрутом длиной 2 000 километров. Почти год и ушел на эти поиски, причем не обошлось без множества приключений и волнений, но это тема отдельного рассказа.

И вот после совместных тренировок на Памире и в Канадской Арктике, после сомнений, споров, тревог, новых переговоров, компромиссов и опять переговоров канадская четверка

наконец была определена.

В феврале 88-го они прилетели в Москву и вместе с нашими ребятами отправились к месту старта: чемпион Канады по лыжам, честолюбивый Ричард Вебер, претендовавший у них на роль лидера; священник Лори Декстер; инженер Макс Бакстон и программист Крис Холоуэй.

Выше я написал, что отобрать семь человек из десяти нетрудно. Это действительно так если… если речь идет о какихто абстрактных человеческих единицах, И это действительно казалось несложным, когда старт был далеко, в тумане, когда все силы и мысли отнимали организационные заботы. Но вот программа экспедиции утверждена по обе стороны океа-

на. Все готово к тому, чтобы от-

правиться в путь. Но как опре-

делить, какие из твоих десяти пальцев на руках оставить, без каких можно обойтись? Время шло, а Дмитрий все медлил с решением. Собственно говоря, отобрать из десяти семь и поименно назвать их он должен был еще в декабре, после тренировочных сборов в тундре канадского острова Элсмир, но ни тогда, ни позже Шпаро не решился отсечь трех неудачников.

Если бы он знал, чего будет стоить такая нерешительность…

Если бы знал… Все было абсолютно ясно только с первыми пятью участниками. Сам Шпаро, а также Юра Хмелевский, Вася Шишкарев, Анатолий Мельников и Владимир Леденев девять лет назад проложили лыжню к полюсу. Все они считались вете-

Федор конюхов с сыном

ранами экспедиции, их участие B предстоящем трансарктическом походе было как бы предопределено.

Далее шел Михаил Малахов шустрый, темноглазый парень из Рязани, тоже давно появившийся на экспедиционном горизонте - впрочем, в его пользу, кроме стажа, значило

еще и медицинское образование, а никто другой, кроме Малахова, не мог на маршруте выполнять обязанности врача. На седьмое, последнее оставленное квотой место претендовали четверо - Беляев, Федяков, Кондратко, примерно одно время, лет восемь назад. подключившиеся к подготовке, и Конюхов, с которым мы познакомились чуть позже.

Драма заключалась в том, что все эти ребята имели практически одинаковые заслуги перед экспедицией, все два года назад участвовали в ночном переходе через Полюс недоступности, все яростно рвались и в этот новый маршрут, Кому же отдать пред.почтение?

Да, конечно, в самом факте любого отбора нет ничего необычного, Существуют же определенные методики, психологические тесты, проверенные практикой критерии отбора людей для выполнения ими той или иной работы - космонавтов, водолазов, зимовщиков… Пойди мы по такому назовем его формальным - пути, и

ни-ка-ких проблем! у кого

Оснаром,

N 13 март 1992 г.

восемь лет и тот, и другой, и третий без остатка тратят себя на тренировках и в организационных хлопотах? Живут идеей трансполярного похода. Она сжигает их, эта идея.

Федя пришел в экспедицию года на два позже, но ведь и давалось ему - жителю дальневосточной глубинки -- все гораздо труднее. Кто знает, где в последние годы бывал он больше - дома, в Находке, или в Москве? Художник - график по профессии, бродяга по натуре, добряк - бессребреник по xарактеру, косноязычный и полуграмотный, с виду хилый и непутевый (бороденка, патлатая прическа), он быстро расположил к себе всех ребят своей покладистостью, готовностью всегда прийти на помощь, бесхитростным своим житьем.

Но, однако, и сказать, что Федор заслуживал первого места в той четверке - нет, этого не мог бы никто. Может быть, только за исключением самого Федора: чем ближе приближался старт, тем чаще Конюхов бубнил, что ему немыслимо будет остаться вне маршрутной группы, что, дескать, он тогда за себя не ручается, и все такое… Ну, говорил и говорил, подумаешь… Остальные трое тоже, наверное, про себя нечто подобное думали, только вслух этого не произносили.

Незадолго до отправления в Арктику седьмым Дмитрий назвал Беляева, Так… Вроде, на-

выше работоспособность и восстанавливаемость? Кто психологически наиболее устойчив и совместим с остальными? Кто лучше овладел английским языком для общения с канадскими ребятами (а жить в одной палатке предстояло три месяца)? И так далее… Складывай набранные очки, расставляй четверку «по ранжиру» - -вот и вся недолга.

Но в том-то и дело, что такой путь для Шпаро был исключен. Потому что речь для него шла не о каких-то там абстрактных претендентах, а о близких друзьях, соратниках, единомышленниках, рабах одной мечты, каждый из которых положил на алтарь экспедиции одинаково много и физических, и нравственных сил. Ну какой тест определить, кто лучше - - Саша. Толя или Валера, если вот уже

конец определились. Но однако же на Диксон полетели все десять, Было впечатление, будто Шпаро еще что-то замышляет, будто окончательного решения пока нет. Прошел слух, что итоге на маршрут отправятся десять советских.

Сам Дмитрий ходил мрачнее тучи, Кажется, интуитивно он чувствовал: надвигается какаято беда. Он избегал встречаться глазами с оставшимися тремя, словно боясь прочитать в них мольбу, укор, гнев - - там всего этого было через край.

В последний день февраля, посовещавшись с канадскими участниками, он за ужином сказал мне:

-Канадцы не возражают против того, чтобы советских на маршруте было не семь, а восемь. Они согласились со

ТРИНАДЦАТЫЙ

мной, что восьмым может пойти Толя Федяков.

Что ж, новость была хорошей, и я порадовался за Толю. Этот выбор казался мне справедливым. Когда-то все наши ребята расставили друг друга в своеобразной "табели участников» каждый составил свой список, потом их свели воедино, и вот в том, уже сведенном списке фамилия Федякова была восьмой. Все справедливо. - Но как на это посмотрит МИД Канады? напомнил я Дмитрию. - - Ведь ты лучше ме-

ня знаешь, каким жестким было их условие.

Сейчас пойду заказывать разговор с Маклейном,

сокрушенно вздохнул Шпаро. Мистер Маклейн в канадском МИДе возглавлял сектор СССР и стран Восточной Европы, Тото ему сейчас в Оттаве предстояло удивиться: звонок из крохотного советского поселка Диксон, находящегося рядом с полюсом, голос Дмитрия, с трудом подбирающего нужные английские слова. Наверное, на это тоже рассчитывал Шпаро: захваченному врасплох, поднятому с постели Маклейну легче будет согласиться с «вариантом восьмым», чем спорить или возражать, Как говорится, себе дороже.

Так и получилось.

*

На следующий день, 1 марта, около девяти вечера все советские участники экспедиции собрались на последнее перед стартом собрание. Расселись в просторной комнате библиотеки аэропорта.

Завтра вылетаем на Средний, - объявил Дмитрий. Послезавтра старт. Сейчас нам надо обсудить некоторые оставшиеся проблемы. Начнем с состава маршрутной группы. Хотя, он сделал паузу и нарочитым равнодушием пожал плечами, говорить-то тут особенно не о чем, Ричард Вебер категорически отказывается расширять состав группы за счет увеличения советской квоты, Единственная уступка. которую он сделал, согласился на восьмого участника с нашей стороны, Как вы помните, восьмым в нашем внутреннем списке стоял Федяков… Таким об-

«СОВЕТСКИЙ СПОРТ»

разом, мы вынуждены огорчить Валеру и Федора.

При этих словах Конюхов, сидевший рядом со мной на диване, вскочил, как подброшенный:

-Нет, парни, я должен идти, Понимаете, должен! Давайте пригласим Ричарда и поговорим с ним - -я знаю: он согласится. Парни!

Федор тяжело дышал, тон его был просительным.

- Парни! -- опять повторил он, чуть не плача. - В - Вы же знаете, я не буду вам в тягость. Воцарилось неловкое молчание. Никто не знал, как на это следует реагировать. На, не гладить же его по головке: успокойся, Феденька, успокойся… Наконец Леденев, тогда более других благоволивший к Федору, пробормотал:

- Поговори сам с Ричардом

УЧАСТННА

может, он и согласится… Хотя все понимали, что цена этому совету - грош. Во-первых, Феде трудно было говорить с Вебером по причине полного отсутствия в его лексиконе английских слов (за год подготовки он в этом деле так и не сдвинулся с мертвой точки). А во-вторых, все мы уже и Ричарда успели узнать: этот канадец умел стоять на своем.

Тогда у меня другая просьба, не сдавайся Федор. Возьмите меня с собой на мыс Арктический, где будет старт. Я пойду оттуда один, без вас, сам по себе.

Федор вышел на середину комнаты, голос его дрожал, лицо пылало, слезы текли из его глаз.

- Да, я пойду один, Я могу… Я не имею права вернуться до-

мой вот так, бесславно, Я должен… Парни, не бросайте меня! Все молчали, Только еще один неудачник -- Валера Кондратко -вдруг тихо, но твердо сказал: -Я молчу по поводу своей судьбы, Но. по-моему, Федор несправедливо стоит в нашем списке девятым. Он заслуживает более высокого места, В комнате опять повисла гнетущая, просто невыносимая ти-

шина.

Вдруг дверь отворилась, и внутрь один за другим вошли все четыре канадца. Будто они подслушивали за дверью и вот теперь, в самый кульминационный момент, захотели разрядить обстановку.

Дима объяснил канадцам суть дела. Ричард, видимо, не до конца осознав всю сложность ситуации, коротко резюмировал: - Да, мы должны иметь сильную и молодую команду, Послушай, Дмитрий, у меня есть к тебе один вопрос, Скажи, что будет, если, допустим, Крис и Макс окажутся перед стартом больны?

-Но у них со здоровьем все в порядке, ревниво встрепенулся врач Малахов, -- Я гарантируы

спешишь, - хмуро оборвал его Дмитрий. --- Подожди. Если наше самочувствие окажется плохим, -- без улыбки сказал обычно жизнерадостный Макс, то нас оставят. Так вот, так же строго надо подходить и к отбору советских уча-

сотников.

Шпаро с нарастающим интересом поглядел на канадцев и снова по-английски принялся объяснять им, что здесь происходит. Когда он закончил, слово попросил священник Лори:

- Но если мы включим Федора тринадцатым, то почему бы тогда не пойти и дальше и не расширить состав до четырнадцати, пятнадцати участников и так далее?

- Даже двенадцать -- и то много, - добавил Крис. - Мы, разумеется, видим, что Федорсильный, надежный парень, Но… он сокрушенно развел руками. -- И потом, не все зависит только от нас. Ричард вчера разговаривал по телефону с мистером Маклейном, и тот высказался категорически против расширения состава.

Шпаро кивнул, подтверждая эти слова.

Но тут вдруг Малахов подбросил хворосту в угасающий костер:

- Давайте вернемся к обсуждению кандидатур, потому что я считаю: список участников не отражает их реальных возможностей.

- Нет! - твердо возразил Шпаро. - Обсуждение закончено. Под этим вопросом будем

подводить черту.

Да, продолжение дебатов - тем более в присутствии канадцев - и вправду выглядело нелепо.

И тут произошел взрыв. Федор опять вскочил с дивана, выбежал на середину комнаты, лицо его горело, глаза стали совсем безумными, Он заговорил - только теперь не просительным, а угрожающим тоном:

- Ах так! Тогда я уничтожу вашу экспедицию. Вы меня пло-

хо знаете. Уничтожу! Уничтожу! И он стремглав выбежал вон. Я почему-то сразу подумал, что Федор рванул за боевым карабином, припасенным для похода (на случай встречи с белыми медведями), и что шутить он не намерен, а намерен и вправду совершить нечто из ряда вон выходящее, Как-то я сразу поверил в то, что Федор секунду назад уже перешел ту грань, за которой начинается подлинное безумие, за которой человек поистине не отдает себе отчета в

словах и поступках, Убьет!

Наверное, и все другие почувствовали то же самое, потому что затихли -в ошеломлении, в ожидании того страшного, что неминуемо должно произойти, Еще через мгновение за дверью раздался грохот, послышался чей-то испуганный крик «Берегись!», Федор вбежал комнату с каким-то; железным предметом в руках и, широко размахнувшись, хрястнул им по дверному косяку, А потом замахнулся на кого-то из ребят, Я сначала подумал, что это у него охапка лыжных палок, и только позже, когда Федора утихомирили, узнал, чем он хотел сокрушить черепа своих друзей. В слепой ярости он, оказывается, схватил канадский теодолит на треноге, цена которого, кстати, двенадцать тысяч долларов.

Жаль, конечно, было эти двенадцать тысяч, но, с другой стороны, подумать только что было бы, попадись ему на глаза боевое оружие…

После яростной борьбы, из которой кое-кто вышел окровавленным, его скрутили, Он, впрочем, долгого сопротивления не оказал, а как-то враз сник, опять забормотал что-то, захныкал. Да и у парней не было никакого желания дать ему сдачи, Понятно было всем, что парень этот -

вовсе не тот Федька Конюхов, в котором души не чаяли, а другой человек - - не совсем здоровый, «с приветом», ну что с него взять?… Даже, вроде бы, успокоившись, он продолжал нести чудовищную чушь:

«Подожгу ваши дома».

«Повешусь». «Убью ваших родственников». «Буду судиться».

«Добьюсь, чтобы вас всех

посадили». Потом, вырвавшись, он убежал от нас куда-то в ночь, в ледяные торосы, начинавшиеся сразу за крохотным поселком. Его искали. боялись, как бы не замерз, не наделал бы глупостей. А обнаружив и уговорив вернуться в тепло. долго-долго, много часов, до самого утра, по очереди пытались достучаться до его души, убедить, успокоить. Сашу Шумилова из штаба экспедиции -- самого рассудительного, спокойногоспециально отрядили не отходить от Феди ни на секунду, он и не отходил.

Да только все это было напрасно.

Конюхов слушал нас, но слышал только себя. «Я должен идти».

Утром он попросил заказать ему телефонный разговор с КГБ города Находки.

Вылет из Диксона на Северную Землю было решено отложить на полсуток, Никто, конечно, всю ночь не спал. Думали, как поступить.

По существу, это был самый настоящий террористический акт по отношению ко всем участникам международной экспедиции. Конюхов словно приставил нож к горлу каждого из нас: "Или берете меня с собой, или я повешусь (варианты: убью кого-то из вас, сожгу дом, искалечу детей)». Самое неприятное заключалось в том, что мы поверили: он действительно был способен натворить бед. Ну как можно было отправляться в трехмесячный путь, оставив на земле такую «мину»? Что делать? Запереть Федора в психбольнице? Сдать его в милицию как мелкого хулигана? Отправить его на материк в сопровождении надежных ребят из маршрутной группы?

Канадцы держались особняком, сочувственно поглядывая в нашу сторону, понимая, в какой капкан мы все угодили. А время шло. и летчики с недоумением спрашивали, почему не летим, и с Северной Земли бомбардировали радиограммами: что случилось, из-за чего задержка? После долгих, мучительных разговоров, советов, раздумий и сомнений Дмитрий наконец принял решение, и оно, это решение, в той ситуации было, кажется, единственно верным, Пошептавшись с канадцами, Шпаро снова собрал общий сбор. Это было 2 марта в 14.00. Не глядя на Конюхова, началь-

ник экспедиции произнес: - Федор сожалеет о случившемся и хочет об этом сказать всем. Встал Конюхов:

- Парни, я персонально извиняюсь перед каждым из вас. Он помолчал немного, и, видно, решив, что каяться уже довольно, снова запел прежнюю песню: -Только не бросайте меня, Я обещаю делать самую тяжелую работу, только не бросайте…

Дмитрий нахмурился еще больше.

- Самое главное, - тяжело вздохнув, выдавил он, - состоит в том, что Федор все-таки извинился перед всеми, Я хочу теперь обратиться к тем, кто настроен к поступку Федора наиболее нетерпимо. Традиции русской культуры учат нас быть сострадательными, Найдите в себе силы посмотреть на все это иными глазами.

Далее. - Голос Димы окpen, он обвел взглядом всех присутствующих. Поскольку на маршрут СССР -- Канада мы не можем взять 13 человек, я предлагаю включить Федора B

группу с условием, что он идет только до Северного полюса. A чтобы на полюсе не возникло недоразумений, мы можем составить документ, где будет указано, что в Канаду идут восемь плюс четыре, а до полюса их сопровождает 13-й участник. Можно сказать, запасной. Как я понял канадских ребят, они в принципе согласны с таким вариантом, однако боятся: а не случится ли что-нибудь подобное с Федором на маршруте? Я беру ответственность за то, что ничего похожего не будет.

После того, как Дмитрий с явным облегчением закончил свой монолог, слово один за другим попросили канадцы, Все они той или иной форме высказали тревогу по поводу происшедшего, хотя и постарались выражаться максимально дипломатично. Чувствовалось, что никому из них не улыбалась перспектива включения в группу 13-го участника. Однако, с другой стороны, кажется, они тоже смирились с тем, что иного выхода нет.

- Но если он возьмет с нами старт, то пойдет не до полюса, а до конца, - - задумчиво произнес Ричард. -- Или нам вообще отказаться от идеи «полярного моста" и разъехаться по домам,

или…

- Я не подведу. - снова за-

хныкал Федор. Бочком, с виноватым видом он придвинулся K Бакстону: - - Макс? Бакстон неопределенно похачал головой и отвел глаза. Затем канадцы, отойдя в сторонку. собрались в кружок и стали совещаться.

Фёдор сел на диван, закрыл ладонями лицо и зарыдал. Теперь все зависело от канадцев. Все это значит судьба трансполярного перехода, о котором газеты растрезвонили по белу свету, в подготовке которого помимо нас участвовали высокопоставленные дипломаты двух стран, политики, министры, общественные деятели. Идея «полярного моста» пришлась как можно кстати на заре перестройки, с ней уже сжились по обе стороны Арктики, ее воплощения с восторгом ждали, И вот… Спустя несколько невероятно

долго тянувшихся минут . Ричард повернулся к нам, поднял руку.

- Вы знаете о том, что по условиям проведения перехода все экспедиционные расходы после полюса, в том числе на территории Канады, несем мы,сказал он без всяких вступлений. -- Но у нас очень мало денег. На счету каждый доллар. Доставка одного человека внутрь Канады с места финиша, то есть с острова Эльмира, обойдется нам в восемь тысяч долларов. Если вы заплатите за Федякова и Конюхова 16 тысяч и если мистер Маклейн не будет против, тогда - пожалуйста.

На следующие сутки с мыса Арктический (архипелаг Северная Земля) в присутствии полусотни советских и зарубежных корреспондентов на север отправились 13 лыжников. Во время состоявшейся перед стартом пресс-конференции, отвечая на дотошные вопросы журналистов по поводу неожиданного увеличения состава, Ричард Вебер отрезал: «Да, в последний момент было добавлено два очень ценных, очень нужных участника, и у нас нет сомнений в целесообразности такого решения».

После небольшой дискуссии по этому поводу журналисты сделали вид, что поверили. Во всяком случае ничего похожего на правду в прессу тогда не просочилось.

Спустя три месяца те же 13 человек - изрядно помороженные, бородатые и исхудавшие - благополучно ступили на канадские камни, Впервые океан был пересечен на лыжах. На маршруте никаких чрезвычайных происшествий не произошло. Конюхов вели себя так, будто ничего не случилось, но барьер, возникший между ним и остальными ребятами. остался навсегда.

Владимир СНЕГИРЕВ.

№ 13 март 1992 г.

САЛАТ ПОД СОУСОМ «ПЛЮС 8»

БОМБА ДЛЯ 2000 ГОДА

Избранный в июне 1991 г. членом МОК бельгиец Й. Рогге, являющийся также президентом Европейской ассоциации национальных олимпийских комитетов, заявил в интервью венгерскому агентству МТИ о том, что ряд опасных видов спорта, как прыжки в воду и на лыжах с трамплина, водное поло, синхронное плавание, современное пятиборье, академическая гребля, парусный спорт, конный спорт, после 2000 г., вероятно, будут исключены из программы Олимпийских игр. Зато должны получить признание триатлон, гольф, пляжный волейбол.

МОК намечает осуществить реформы к Олимпиаде 2000 г. По сведениям «Немзети шпорт», все положения должны быть разработаны и утверждены до сентября 1993 г., то есть до того, как будет определено место проведения Игр 2000 г.

ЗА ДВУМЯ ЗАЙЦАМИ

Запад из-под крана не пьет. Берет в магазинах минеральную воду, Как любой товар, ее тоже надо рекламировать, И вот голландская конькобежная звезда Сандра Веетелних подрядилась сняться в рекламном ролике про воду «Эвиан» как раз перед Олимпийскими играми в Альбервиле. Деньги получила, накупила на них платьев и сказала, что съемки никах не сбили ее подготовку, Однако как раз на альберзильском «Овале» она хлебнула горюшка, упав на дистанции 500 метров, Не иза «Эзиана» ли поскользнулась? за «

БАРДО НЕРВНИЧАЕТ ИЗ-ЗА ТЮЛЕНЕЙ

В разгар альбервильских битв не очень заметным оказалось сердитое письмо знаменитой французской киноактрисы Бриджит Бардо, которое онз послала Оргкомитету Олимпийских игр по поводу олимпийцев из Дании, носивших куртки из тюленьей кожи. "Гадзетта делло спорт» разузнала, что именно датчане ответили популярной «секс-бомбэ». Они объяснили, что куртки сделаны из кожи, оставшейся от тюленей, убитых не ради шкурок, з ради мяса, традиционно используемого в пищу эскимосами Гренландцы, И х тому же они носят гюленьи куртки в знак протеста против продажи праз на охоту 8 Гренландии, Что-то похожее на ответ запорожцев турецкому султану. Выкрутились, в общем,

ребята…

И ВОТ ТАК БОЛЕЕМ ЗА СВОИХ

Черт-те ч что и и и на г а голове зонтик.