В конце 90-х исторически главный балетный театр страны совершил революцию. В его афише появились балеты двух американских хореографов: Уильяма Форсайта, которого в России никто не знал, и Джорджа Баланчина, которого знали чуть лучше. Труппа, которая славилась идеальным исполнением великих балетов Петипа, стала работать совершенно в другом стиле. Нововведения хоть и были болезненными, но позволили выиграть много баллов в соревновании с Большим театром.

Сейчас в репертуаре по-прежнему много современных балетов — и того же Баланчина, и совсем молодых хореографов, например, Константина Кейхеля или Максима Петрова. «Мариинка» — прекрасный выбор для тех, кто готов к простым изящным костюмам вместо расшитых бриллиантами пачек, аскетичной сценографии вместо масштабно построенного королевства, современной музыке вместо шедевров Чайковского.

Кстати, если вы хотите разобраться, кто есть кто в российском балете и современном танце, — почитайте гид «12 имен российской хореографии» по главным отечественным хореографам.

Режиссер Георгий Товстоногов, руководивший БДТ с конца 50-х до конца 80-х, сделал его первой сценой Ленинграда и одной из первых — в стране, с потрясающей звездной труппой и тонкими спектаклями по классике. С его смертью популярность театра пошла на спад.

Ренессанс БДТ начался в 2013 году, когда его возглавил один из самых интересных петербургских режиссеров, мастер визуального театра Андрей Могучий. При нем репертуар стал современным и разнообразным: помимо постановок самого Могучего, здесь идут спектакли Люка Персеваля, Константина Богомолова, Виктора Рыжакова и других известных режиссеров.

А еще БДТ — первая российская площадка, отважившаяся на совместный проект с Rimini Protokoll, самой продвинутой театральной компанией Европы: в результате появился «Remote Петербург» — городской спектакль-экскурсия без актеров, но с компьютерным аудиогидом, помогающий понять, как работает современный мегаполис.

Самый популярный московский театр 80-х, которым управляет режиссер со своим ни на что не похожим голосом, место создания первых отечественных мюзиклов, родная сцена Олега Янковского, Евгения Леонова и множества других советских кинозвезд — вот этими символическими ресурсами прошлого и живет сегодняшний «Ленком». Новые спектакли 84-летнего Марка Захарова мало кто поставит в один ряд со старыми, а других больших режиссеров сюда не зовут.

Правда, несколько лет назад худрук рискнул и предложил штатное место Константину Богомолову. Тот проработал у Захарова два сезона, выпустил занятного «Бориса Годунова» и совершенно выдающегося «Князя», добился фантастических результатов от местной труппы, а потом вернулся назад в МХТ. Оба его спектакля быстро сошли с афиши — «Князя» не успели даже выдвинуть на «Золотую маску». Ну что ж, зато «Юнона и Авось» идет уже 38-й сезон.

Старейший драматический театр столицы сформировал свой стиль в дорежиссерскую эпоху, еще до всякого Станиславского, и не торопится что-то менять: в начале 2000-х здесь выпустил пару спектаклей Сергей Женовач — вполне академический режиссер, но здесь он выглядел настоящим авангардистом. Репертуар опирается на пьесы Островского — классик, совершивший революцию в русской драматургии, спустя два века почему-то стал патроном театрального традиционализма: в Малом его ставят безо всякой актуализации, в сюртуках и кафтанах. Будь это театр-музей, где все точь-в-точь как во времена Островского — от универсальных декораций-павильонов до газового освещения, — все это было бы, по крайней мере, занимательно; но увы, это просто очень консервативный театр, который по сей день боится режиссуры.

Не путать со МХАТом имени Горького под несменяемым руководством Татьяны Дорониной. Сегодняшний суперуспешный МХТ — дело рук Олега Табакова, руководившего площадкой последние 18 лет. В роли продюсера Табаков был так же хорош, как и на сцене: знал, как собирать кассу, но приветствовал и разный «неформат». Ему обязаны карьерой первые режиссеры страны, в том числе Кирилл Серебренников и Константин Богомолов; если вы хотите познакомиться с МХТ, то с их работ и надо начинать. Правда, лучше поторопиться, потому что преемник Табакова, режиссер Сергей Женовач, похоже, собирается все переделать: — к примеру, контракт с Богомоловым он продлевать не стал.

«Сатира» никогда не шла в авангарде театральных поисков, но в советское время, при главном режиссере Валентине Плучеке, это был вполне достойный театр со звездной труппой — взять хоть Анатолия Папанова с Андреем Мироновым. А еще там начинал карьеру Марк Захаров: в конце 60-х — начале 70-х будущий руководитель «Ленкома» поставил у Плучека шесть спектаклей, в том числе знаменитое «Доходное место».

Но в постсоветские годы театр откровенно сдал: просто сравните вот эту сцену из спектакля «Мы, нижеподписавшиеся», вышедшего в конце 70-х, и вот этот эпизод из новой постановки «Где мы?∞!..». Открывать режиссеров уровня Захарова нынешняя «Сатира» уже не может, да и просто выпускать нестыдные развлекательные спектакли — тоже.

Мода на мюзиклы бродвейского образца дошла до нас относительно недавно, но и до появления всех этих «Чикаго» или «Нотр-Дам де Пари» у нас были свои мюзиклы. Они назывались опереттой и были крайне популярны в советское время. Типичная московская оперетта — наивное, слегка топорное действо с нелепым сюжетом, красивыми танцовщицами и яркими, немного цирковыми костюмами. Конечно, сложно представить молодого человека, который захочет смотреть многолетнюю классику Мосоперетты. Зато билет на «Летучую мышь», «Принцессу цирка» или «Фиалку Монмартра» — отличный подарок вашей бабушке: для нее это все равно что прокатиться на машине времени.

Классический пример «авторского театра» с одним режиссером-лидером, чья личность определяет буквально все — вплоть до объявления про телефоны, которое в МДТ заканчивается фразой «содержательного вам вечера». Лев Додин, возглавляющий площадку с 1983 года, по-прежнему в прекрасной профессиональной форме, а воспитанная им труппа — одна из лучших в стране.

Додин — последователь Станиславского, причем настоящий последователь, а не такой, который прикрывает именем классика собственную дремучесть. Хоть раз побывать в МДТ стоит каждому, независимо от предпочтений — просто чтобы узнать, на что похож тот самый психологический театр.

До конца 40-х Театр имени Пушкина назывался Камерным и был одним из самых новаторских в стране. Его за несколько лет до революции основали режиссер Александр Таиров и актриса Алиса Коонен — в российском и советском театральном модернизме это фигуры первого ряда. В 1949 году «формалистов» изгнали, а театру дали имя Пушкина. С тех самых пор и до начала XXI века там не происходило ничего интересного.

Возрождение началось с худрука Романа Козака, возглавившего театр в 2001 году. Его преемник, актер и режиссер Евгений Писарев, по сути, строит репертуар по образцу табаковского МХТ: качественные развлечения чередуются с неординарными авторскими спектаклями — такими, как «Добрый человек из Сезуана» Юрия Бутусова.

Хотите заглянуть и в другие театры, но не знаете, что смотреть? Читайте нашу инструкцию как выбрать спектакль.