Голода не было, но был перманентный дефицит продовольствия и периодические "кризисы снабжения" (начались сразу после отмены карточек в 1935 г., один из них в 1969 г. вызвал к жизни "колбасные поезда" из Москвы) - и то, и другое неизбежно при административном установлении цен. В 1970-е гг. положение ухудшалось: продукты исчезали даже в Москве, в провинции распространялись карточки, в 1974-80 гг. колхозникам выдали паспорта - и из деревни ушли кадры механизаторов. В это время на страну пролился "золотой дождь" нефтедолларов, но тратились они на импорт устаревшего оборудования (контракты заключались за взятки, много оборудования сгнило под снегом), на прекращение рыночной реформы, на анти-экологические инвестиционные проекты с около-нулевым экономическим эффектом (освоение Нечерноземья, БАМ, уничтожение Арала, поворот рек и др.), на помощь "братским" антинародным режимам (в т.ч. в пределах СССР) - импорт продовольствия рос, но не поспевал за ростом городского населения и деградацией сельского хозяйства. Непосредственным стимулом к принятию программы стал рост душевого потребления хлеба и картофеля в годы 10-й пятилетки (1975-80), соответственно - снижение мяса, молока, овощей и фруктов (информация - от официальных сплетников, лекторов общества "Знание"). Продовольственная программа, наряду с продолжением тупиковой политики (принудительная агропромышленная интеграция, инвестиционная накачка) предусматривала и полезные меры (кооперация колхозов с личными подсобными хозяйствами, частный откорм бычков, расширение коммерческой самостоятельности колхозов - право продажи на рынке всей сверхплановой продукции и 30% плановой), - и в некоторых регионах дала ощутимый положительный эффект.