Если немного перефразировать: никакого панибратства, мы чужие, посторонние люди...
Есть такое выражение "преломить хлеб", что всегда означало нечто большее, чем просто разделить с кем-то трапезу. Преломить хлеб — это как бы преодолеть некий барьер, разделяющий до этого посторонних людей.
Этнографы предполагают, что обычай этот идет от первобытных охотников, вместе поедавших мясо совместно убитого зверя. Для них, минуту назад разделявших смертельный риск, совместная трапеза была знаком побратимства.
Таким исходный смысл совместной трапезы и остался. Один стол, единый ритуал, единый круг общения и единожды ступивший в этот круг–свой навеки. Недоброжелатель или враг эту черту преступить не может, с ним за один стол не садятся и наоборот–человек, который ел или пил с другим или в его доме, уже не посторонний, не чужой и тем более не враг.
Об этом имеются притчи‐истории на востоке и западе. Вот восточная:
"Привели к Ману ибн Заиде пленников. Ман приказал казнить их, но один крикнул:
— Неужели ты не дозволишь перед смертью хотя бы утолить жажду?
Ман повелел напоить всех пленных, а когда они напились, тот же человек спросил его:
— Неужели ты убьешь своих гостей?
И Ман велел отпустить их”.
А вот издавна известный случай на Руси, описанный в летописях о ссоре двух князей. Когда все завершилось миром, это было ознаменовано общей трапезой: “Глеб же выехал и поклонился Изяславу. Изяслав же позва к себе на обед и ту обедав”.
Так же поступает и Петр I после победы над шведами. Чтобы показать, что у него нет недобрых чувств к вчерашним врагам,
“В шатре своем он угощает
Своих вождей, вождей чужих…”
Через два с половиной века, после другой войны в 1945 году Г. К. Жуков давал в Берлине банкет в честь Победы и в этом случае побежденных за общий стол подчеркнуто не пригласили, хотя этого никто и не ожидал, но до примирения было еще далеко. И только через десять лет, в 1955 году, когда канцлер ФРГ Аденауэр прибыл в Москву с визитом, советские руководители впервые сели за один стол со “вчерашним врагом”.
Говорят, что Н. С. Хрущев старался избегать общей трапезы. Ради этого, рассказывают, что генсек специально возил в багажнике своей машины большую сковороду. Не доезжая до города, где его ждали, Хрущев с сопровождающими устраивали где-нибудь на обочине небольшой привал, разводили огонь. Когда же по прибытии их приглашали к столу, он отвечал: — Спасибо, спасибо. Мы недавно обедали. Поехали сразу в хозяйства
Магический смысл совместного застолья сохранился и до сих пор, но чаще имеет только символическое значение в чисто русском ритуале приподношения дорогим гостям "хлеба-соли".