Каждый человек эгоистичен, а «творческий» эгоистичен вдвойне. Разбухшее эго губкой впитывает людское внимание. И, как растянутый желудок обжоры, каждый раз требует его все больше и больше. Фотографы в этом плане везунчики. Если вы, к примеру, пишете стихи, да еще и длинные, их просто пролистают. Снимок же получит свою секунду-полторы «славы». И только потом канет в бездну ленты.
Чувство превосходства, тщательно лелеемое, и столь же тщательно скрываемое, толкает фотографа на создание текстов из разряда «путь к успеху».
Интересно, что в подтверждение своей (богом?) избранности выводится образом банальным, достойным разве что псины: через родословную. Фотографами они оказываются в четвертом и пятом поколениях. Вспоминают о блаженных минутах, проведенных в ванной при свете красного фонаря, что не удивительно, если учесть что во времена красного флага почти в каждом доме была камера и красный фонарь. Что казалось бы проще - написать что фотографируешь с условного детства? Важнее понять, кого именно, себя или окружающих ты пытаешься убедить в своей относительной гениальности.
Так или иначе, однажды приходит понимание, что гениальность, талант и прочие громкие слова - все это не так уж и важно. Юношеское желание непременно оказаться гением на поверку оказывается одним из симптомов подростковой неврастении.
Говоря начистоту, если бы кто-нибудь в детстве сказал мне, что я буду фотографом, я бы в лицо рассмеялся этому жалкому лгуну. Моими фаворитками попеременно становились математика,астрономия, энтомология и геология, и иногда литература. У отца в шкафу пылились фойхлендер и фэд, как немец и русский забытые в одной темнице. Я любил рассматривать семейный альбом, но двигал мной вовсе не интерес к картинкам и упаси боже не эстетика, а любопытство которое каждый ребенок испытывает к тому времени, когда тебя еще не было.
Нельзя сказать, что мои родители были состоятельными людьми, но они не отказывали мне ни в чем. Стоило мне попросить микроскоп – и мне его покупали. Насекомые в синей каемке казались чудовищными. Подзорная труба, «что бы разглядывать звезды» – пожалуйста. Однажды в Питере мы с мамой увидели Смену 8м.
Стоила она что-то около 15 рублей. Мне она казалась забавной игрушкой, и я уговорил сделать мне подарок. Оказалось, что заряжать пленку - целое дело. Отец достал из книжного шкафа книжку Микулина и вставил мне кассету. Читать это фотозанудство не было терпения ( на самом-то деле, "25 уроков фотографии" - гениальная, пусть и местами смешная книжка. Гораздо позже я прочел ее запоем и оценил по достоинству). Я ходил два дня, и щелкал все подряд. Наобум. Странно, что у меня не отняли машинку – я жил на Чкаловском поселке, где с этим было жестко.
Старичок из соседнего дома попросил сфотографировать его с внучатами, и обещал в обмен на фотографии, если они получатся - он многозначительно посмотрел на меня - купить солдатиков, каких я только пожелаю. Старый пень сглазил. Когда отец проявил пленку, на ней были только расплывчатые пятна, в которых с трудом узнавался соседний дом. Разочарованию моему не было предела.Фотик отправился в шкаф.
Лет пять спустя наш класс делал стенгазету. Нужно было заклеймить позором двоечника Свиридова. Да, в нашей школе отличники и хорошисты охотились на двоечников, как ковбои на коров, и клеймили, только не каленым железом, а «позором». Возникла идея дополнить пылкий материал фотографией двоечника. Я взял фэд – дело было нешуточным, а значит, требовало более серьезной техники, чем смена, и пошел к Свиридову домой. Его мама, а я на голубом глазу рассказал, для чего хочу его сфотографировать, ответила «его нет дома». Я заходил несколько раз, но почему-то ни разу не застал. Фэд вернулся в шкаф, где и пролежал еще несколько лет.
Когда мне было двадцать с чем-то годиков, я начал увиваться за одной девушкой. Не ища простых путей, я решил, что нужен какой-то повод, что бы с ней общаться. И помозговав немного, попросил ее научить меня фотографировать. Купил несколько черно-белых пленок, «академию» кажется. Одну из них отснял возле ее дома, снимал объект своих воздыханий, деревья, мусор и какой-то костер. Он и получился лучше всего. Отдал в проявку, напечатал все кадры.
Постепенно пришел к зеркалкам –это был разумеется, «зенит» с макрообъективом. Добрейшей души человек, Лика Данюшина (в ту пору еще Бесчетнова) дала мне им попользоваться. Лика была профессиональным фотографом, работала в Городе N. Думаю, что только бесконечное сострадание было причиной, по которой Лика возилась со мной, зеленым новичком,за что я ей бесконечно признателен. Помню, на мою самую первую коммерческую съемку она принесла с работы осветитель «фотон». Я фотографировал баночки для каталога, на цветную пленку «коника». С ужасом вспоминаю, что это даже напечатали.
С «зенитом» и макрушником я стал завсегдатаем свалок и разрушенных заводов. Если в конце 90-х вы видели на свалке бородатого бомжа с фотоаппаратом – это был я. Снятые макро куски металла и прочая по меткому выражению Дени Третьякова «объектология», удивляли моих приятелей. Они вскидывали брови и удивленно так говорили «Миша, ну скажи, зачем ты снимаешь всякое гавно?». По стечению обстоятельств, эти развалины и помогли мне начать карьеру. По протекции Третьякова я пришел в пресс-службу Ростсельмаша, с целой папкой такого вот индастриала. Помню, как Сережа Волков посмотрел на этот трэш, а потом радостно сказал: «А это очень на наш завод похоже!». Когда я начал там работать, то понял, что он имел ввиду. Стольный сити «Ростсельмаш»,как назвал его Анатолий Багрицкий, до сих пор остается моим самым любимым городом. Во времена «Иванова Дня» - и к слову, если я о чем и жалею в этой жизни, так это о том, что не удосужился запечатлеть все то светлое безумие, весь этот божественный смерч, в центре которого и находился «ИД». Так вот, во время оно, Толик, помнится, работал на РСМ сторожем. А я, несколько позже, разумеется, стал фотокором в малотиражке. Параллельно - Фигаро здесь, Фигаро там - служил ассистентом режиссера на местном телевидении.
Совмещать две работы оказалось легко. К семи утра я ехал на завод, планерка и прочие тоси-боси, до 10 успевал обежать цеха и снять передовиков за работой, а к 11 уже был на телеке, где в это время все и начинало оживать. Благодаря тому же Волкову я попал на фестиваль Интерфото-2001. В целях повышения квалификации, завод оплатил мне поездку. Помню, как душевно меня встретили Джек и Маша. Помню,как показывал свои снимки Мартину Парру и Стиву Маккарри. Было очень приятно услышать из уст самого Пара, что в фотографиях видна индивидуальность. Ну, наверное он не хотел обижать парня из глубинки. Тогда же в Москве купил свой первый Никон, механический FM10. Был беспредельно счастлив.
Жаль, что огромное количество пленок этого щенячьего периода было утеряно. Ничтожная доля того, что я тогда наснимал, сохранилась в журнале КД5 в качестве иллюстраций.
Третьяков, Прядченко, Найминова, Багрицкий – я старался фотографировать их как можно больше. К слову, пленки Толика оказались единственными, что сохранились с тех пор в большом количестве.
В декабре 2001 я не знал, что мне делать. Заводской романтикой я насытился по горло. Дома лежали пакеты с отпечатками. На телевидении вдруг поняли, что я веду двойную игру. Как говорил герой Фассбиндера «Я понял, что должен изменить свою жизнь!».
Однажды по телевизионным делам оказался в офисном здании. Проходя по коридору, увидел табличку «Газета Жизнь». Поколебавшись немного, я заглянул и спросил, не нужен ли им фотограф. Мне сказали – да, нужен и срочно. Их фотокор буквально только что уволился. Поговорив с главредом, понял, что нужно делать. Я ушел и с телевидения, и с завода. С того момента решил ничем, кроме фотографии не заниматься, ну и «пацан сказал, пацан сделал». Началась новая страница моей жизни.
Илья Рашап как-то писал: «Если можете не фотографировать, не фотографируйте». Я вот не могу.
Стал снимать, когда работал редактором в журнале, для своих статей. Понравилось так, что завязал с журналистикой. :)
Брат купил давно себе фотик. Не пользовался им долго. Я решил как-то попробовать пофоткать, мне понравилось. В итоге все кончилось тем, что каждую съемку у меня дикая эйфория))
Так сложилось, что отец увлекся фотосъёмкой, и по этому поводу в доме появилась зеркалка.
Около года-полутора назад я тоже начал интересоваться фотосъёмкой. Меня затянула идея изобразить мир на фото таким как его вижу я, регулярные прогулки в одиночестве тоже повлияли на желание и развитие навыков.
Довольно типичная история, отец и его отец, мой дед увлекались фотографией снимали на супер модные по тем временам камеры, а я видимо по наследству переняла это) Пару лет назад пошла в фотошколу, втянулась во всю кухню с головой, но фотографом я себя не считаю, не могу, и мне кажется, что в ближайшем будущем мое самосознание в этой сфере не изменится...
А как сейчас? Вы уже фотограф на опыте?)
Пять лет назад муж потерял работу, долгое время не мог найти новую. Однажды зашел в фотосалон, разговорился с продавцом, узнал, что можно на фотографии зарабатывать от 100 т в месяц, пришел домой воодушевленный и говорит, теперь, дорогая, ты будешь фотографом! Как профессия фотограф у меня не получилась, но огромный интерес и увлечение вызвала. Так и затянуло.