На максимально широкий вопрос — максимально широкий ответ: любые. Другое дело, что какие-то проблемы — если мы полагаем, что литература вообще занимается постановкой и разрешением проблем, — становятся более или менее актуальными. Если мы, например, посмотрим на бестселлеры в Америке, то увидим, что там в прозе важна та же повестка, что в культурных и общественных СМИ: насилие, бесправие, переоценка культурного наследия прошлого и других культур, помимо условно «евроатлантической», деколонизация, экологическая катастрофа, цифровая несвобода, переосмысление личных отношений, дестигматизация меньшинств… Беллетристика вообще обслуживает актуальную повестку, потому что на основные типы сюжета (скажем, роман воспитания) она прекрасно натягивается. Бывает, что из этой среды — горячего обсуждения — вырастают и шедевры, но такое случается в одном проценте случаев и зависит от дара писателя, от умения повернуть эту проблему под неожиданным углом и обозначить ее универсальность, от возможности создать характерологию и, конечно, язык помимо идеологической задачи.