Гематолог Елена Мисюрина сделала диагностическую процедуру тяжелобольному онкологическим заболеванием пациенту, для которого эта процедура была жизненно важной. Эта процедура должна была ответить на вопрос о дальнейшей тактике лечения. Без этой процедуры он бы погиб с высокой долей вероятности. Елена Мисюрина выполнила ее, и примерно через четыре дня пациент погиб.
Логика в том, что летальный исход от такой процедуры возможен, хоть и редко. У нас врачей судят в основном за халатность, либо за неоказание помощи, либо за непредумышленное убийство. Это статья 109 УК. Но Елену Мисюрину обвинили по части 2 статьи 238 УК. Что это значит? Это значит, что ее судили за оказание услуг, не соответствующих требованиям безопасности. Как вы понимаете, любое медицинское вмешательство, лечебное или диагностическое, имеет риски. Инъекция или назначенная таблетка может нас привести к смерти.
То есть врача обвинили за то, что она выполнила свою работу хорошо. И выполнила она ее качественно. Если бы это была смерть, действительно ассоциированная с проведенной процедурой, то она бы убила пациента в течение 1-2 часов от кровотечения поврежденных сосудов. В этом же случае летальный исход произошел практически на четвертые сутки после проведенной диагностической процедуры.
Этот приговор означает для врачей следующее. Любая операция и процедура имеет свои осложнения, о которых мы предупреждаем пациентов. Это нормальное, ожидаемое осложнение. Мы даем таблетку и говорим: «Дорогой пациент, у тебя возможна аллергическая реакция». А аллергическая реакция, если это анафилактический шок, может закончиться смертью. И если я сегодня выполнил некую диагностическую или лечебную процедуру, заранее зная, что пациент может от нее получить вред, и все закончилось анафилактическим шоком и смертью, я без дополнительных разговоров иду в тюрьму. Как и любой другой врач.
Для пациентов это значит следующее. Если подобная практика будет продолжена, приговор не будет отменен, а все текущие врачебные дела по 238 статье будут также закончены обвинительным приговором, это будет значить, что завтра, когда к врачу придет пациент, врач будет предлагать ему не более эффективное лечение, а наиболее безопасное. А более безопасное — далеко не всегда наиболее эффективное.
Прокуратура запросила отменить приговор из-за двух моментов. Первый — в деле нет реальных доказательств совершения преступления. И важный второй момент, что и вызвало такое бурление в медицинской среде (это же не первый и даже не двадцать пятый врач, которого осудили) — по этой статье даже не важно, виноват доктор или нет. Если судить врача за то, что он выполнил некое вмешательство, которое могло бы привести к смерти и, так случилось, что привело, то врач пойдет в тюрьму.
Вот есть инфаркт миокарда. Если его лечить таблеточками, будет риск 20-25%. Это значит, что из 100 человек мы потеряем 20-25 пациентов. А если мы предложим высокотехнологичную помощь вроде стентирования, летальность снижается до 10%. Мы спасаем на 10-15 больше жизни, но 10 все равно теряем. Условный патологоанатом скажет о причинно-следственных связях, мол, вставили стенты, стент затромбировался, пациент умер. Врач знает, что такое может быть, но все равно идет в тюрьму.
Я знаком с материалами дела, и на 99% уверен: вины этого врача здесь нет. Я еще раз подчеркну, что если по этой статье будут судить врачей, медицина умрет, потому что пациенты не будут получать качественной помощи. Наша судебная система – не самая предсказуемая вещь, но как минимум мы можем надеяться, что апелляционные и высшие судебные инстанции посмотрят на это дело немного под другим углом. Не только на вину конкретного доктора, но и на статью, по которой ее обвиняют.
Не удивляюсь, что сами чиновники предпочитают лечиться за границей...
Ошибка мед. персонал а не редкость,к сожалению, и из-за таких ошибок порой не хочешь идти лечиться. А здесь она прямо национальный герой какой то. Самое печальное что из-за этих ошибок страдает близкие люди. И дело даже не в уколе, диагностика должна проводиться должным образом.((((