Феминизм и прогресс в области медицины и контрацепции, нивелировавшие женскую репродуктивную и матримониальную зависимость от мужчины, получили широкое развитие только ко второй половине прошлого века. До этого механизмы и скрипты брачных игр шлифовались тысячелетиями и были обусловлены прежде всего гендерным неравенством, а совсем не эволюционными механизмами (человек давно уже научился контролировать свою природу, управлять инстинктами и т.д. и т.п.).
Большинство ресурсов было сосредоточено в руках мужчин, имущество наследовалось только по мужской линии, что отчётливо видно на примере монарших династий, а в России это отражено в виде отчества, плюс к тому для женщин сексуальный контакт часто приводил к беременности, развитой и доступной медицины не было — не все младенцы выживали.
Однако по сей день феминизм встречает сопротивление в традиционных обществах, которые намерены сохранить статус-кво и прежние условия гендерного контракта, формально взаимовыгодные для когорты лиц обоих полов: она ему борщ, чистые носки и детей, он ей — защиту и опеку, финансовое покровительство и политическое лидерство.
Привычные нам ритуалы ухаживаний воспроизводят и гендерное неравенство, и ту самую патриархатную сделку: когда женщина, прикрываясь биологией и этологией, отвергает возможности феминизма, а мужчина, в свою очередь, отвергает ценности равноправия ради гегемонной маскулинности и престижного статуса «главы семьи», показывая и доказывая, что платёжеспособен, доминантен и проч. Фактически женщина здесь отказывается от эксплицитной ответственности за себя, делегируя её мужчине.
Более того, в некоторых социумах бытует _якобы_ постфеминистский подход: мол, равноправие равноправием, женщины могут быть самостоятельными при желании, но всё равно женщины остаются женщинами, а мужчины — мужчинами, и главным должен быть мужчина, поскольку он сильнее, так всем комфортнее; мол, женщина может быть хоть президентом, тем не менее власть — это мужская территория.
К сожалению, не все люди понимают опасность этой модели, не все люди ценят собственную независимость и самодостаточность и уж тем более не все готовы к реверсивным сценариям — когда активную роль добровольно играет женщина.
Не все люди понимают, что символический сексизм, который выражается через такие ритуалы, совсем не безобиден и что желанная галантность — это ещё и мужская монополия.
У феминизма и гендерного равенства ещё слишком много полевой работы (в России — точно), чтобы побороть сопротивление консервативных масс и научить женщин ценить и распоряжаться своими правами на труд, образование, трудоустройство, высокую оплату труда. Тогда у них появится альтернатива старорежимному укладу, в коем цветы и мужская галантность служат подтверждением нормативной фемининности — проще говоря, того, что конкретная женщина соответствует традиционным социальным ролям женщины.
Понятное дело, в одночасье прежние порядки не сломать.