Почему в написании английских слов букв обычно больше, чем произносимых при его прочтении звуков? Есть ли в этом логика или это надо просто вызубрить?

Дам два ответа: короткий (практический, про логику) и длинный (теоретический, про почему).

## Короткий:

В принципе, как сказал Андрей Приворотский, для повседневного использования/изучения английского языка проще всего, конечно, выучить некоторые основные правила или rules of thumb (-sh- обычно отражает фонему /ʃ/; -ch- стоит, как правило, на месте фонемы /tʃ/; “i” before “e” except after “c”; буква “q” идёт в связке с “u” и т.д.), которым подчиняются примерно 50% английской орфографии, и запоминать графический образ остальных 50% слов индивидуально. Когда я преподаю, именно так я и рекомендую своим ученикам, поскольку, к сожалению, Андрей прав: на каждое правило есть слишком большое количество исключений. Одно и то же слово может читаться по-разному (to wind /waɪnd/ – a wind /wɪnd/), одно и то же сочетание букв может передавать разные фонемы (friend /frend/ – shield /ʃɪːld/), одна и та же фонема может передаваться по-разному (/aʊ/: -ow- или -ou-), и даже слова, отличающиеся всего на одну букву, могут читаться совсем непохоже (through /θruː/ – though /ðoʊ/ – thought /θɔːt/). Остаётся только сжать зубы и учить на память. Неплохое подспорье предоставляет книга Ричарда Челмерса Sounds British, An Interactive British IPA Chart PDF eBook.

## [Очень] длинный:

В принципе, как сказал Андрей Александров, это общая проблема для большинства европейских языков, но следует уточнить: использующих латиницу. И в этом нет ничего удивительного. По истории английского языка написаны тысячи книг, я буду пользоваться только несколькими: 

• Kisbye T. A Short History of the English Language. Aarhus University Press, 1992;
• Nielsen H.F. From Dialect to Standard: English in England 1154-1776. Univeristy Press of Southern Denmark, 2005;
• Аракин В.Д. История английского языка. 2-е изд. М., 2003; Смирницкий А.И. Древнеанглийский язык. М., 1998.

Конечно, можно сказать, как это сделали авторы здесь, что слова пишутся не так, как произносятся, либо потому что раньше произносилось этим образом, либо потому что так они произносились во французском – вспоминается знаменитая шутка, что слово fish можно записать как ghoti, и стихотворение Dear creature in creation, но на самом деле, проблема глубже.

Она, увы, в том, что 24 согласных звука, 6 пар долгих и коротких гласных и 8 дифтонгов приходится записывать традиционным латинским алфавитом с его 21 согласным и 5 гласными буквами. И если с согласными всё ещё более или менее терпимо, то передавать 20 гласных фонем пятью буквами – настоящая катастрофа. Исторически латинский алфавит, являясь переработкой греческого, был заточен именно на передачу латинской фонетики и изначально, в VII в. до н. э., содержал 21 букву: 

A B C D E F Z H I K L M N O P Q R S T V X.

Позже, в III в. до н. э., на основе «C» для передачи звонкого звука добавилась графема «G», а в I в. до н. э. также ввели две новые буквы для записи греческих слов: Y и Z (её прежде также исключали, так что это было повторное нововведение). Таким образом сложился классический 23-буквенный латинский алфавит: A B C D E F G H I K L M N O P Q R S T V X Y Z (позже в XI в. из двойного -vv- появится «w», а в XVI в. произойдёт разделение «i» и «v» на «i/j» и «v/u»). Гласные буквы передавали соответствующие короткие и длинные фонемы, диграфы AE, OE, AV, EI, EV отражали дифтонги, а согласные имели более или менее одинаковое качество и имели довольно чёткую систему записи. Эта система хорошо подходила для классической латинской фонетики:

• 5 пар гласных (долгие и короткие): /iː/ – /ɪ/, /eː/ – /ɛ/, /uː/ – /ʊ/, /oː/ – /ɔ/ и /aː/ – /a/,
• 5 дифтонгов: /aɪ/, /ɔɪ/, /aʊ/, /eɪ/ и /ɛʊ/,
• 18 согласных: /b/, /p/, /m/, /n/, /f/, /d/, /t/, /z/, /s/, /r/, /l/, /j/, /ɡ/, /k/, /kʷ/, /ŋ/, /w/ и /h/.

Хотя уже в классической латыни были заметны фонетические отличия от принятой орфографии, но сейчас не об этом.

В древнеанглийском фонетический строй был иной. Записать его несколько сложно, т.к. разные традиции используют разные знаки, поэтому я предлагаю несколько упрощённую схему: 

• 7 пар гласных (долгие и короткие): /iː/ – /ɪ/, /eː/ – /e/, /uː/ – /u/, /oː/ – /o/, /aː/ – /a/, /y/ – /y:/ и /æ/ – /æ:/,
• 4 пары дифтонгов (долгие и короткие): /ɛa/ – /ɛa:/, /eo/ – /eo:/, /io/ – /io:/ и /ie/ – /ie:/, 
• от 15 до 26 согласных, в зависимости от того, кто их считает и как. Проблема заключается в том, как интерпретировать сочетание согласных букв. Так, в отечественном языкознании, насколько я понимаю, варианты /k/ и /g/ полагаются отдельными фонемами, а в английском их считают африкатами /ʃ/, /tʃ/ и /dʒ/ соответственно. Сводная система по Аракину и Смирницкому выглядит так: /b/, /p/, /m/, /n/, /f/ – /v/, /d/, /t/, /s/ – /z/, /r/, /l/, /j/, /ɡ/ – /g’/, /k/ – /k’/, /ŋ/, /w/, /h/ – /χ/ – /χ’/ и /ð/ – /θ/. Как я понимаю, всё зависит от того, как датировать фонетические переходы.

Когда латинский алфавит стали использовать для записи английского языка, писцы столкнулись с проблемой передачи английских звуков доступными буквами. В частности, следующие фонемы отсутствовали в классической латыни:

1. гласные /y/, /y:/, /æ:/,
2. все английские дифтонги,
3. согласные /v/, /ð/, /θ/, варианты фонем /h/, /k/ и /g/ (независимо от интерпретации).

Тем не менее, выходы были найдены через диграфы, сочетание нескольких согласных и использование рунических знаков. В целом на протяжении древнеанглийского периода выработалась некоторая система, которая, правда, могла варьироваться в зависимости от одного из четырёх говоров (или диалектов) и региона, письменной практики конкретного скриптория и даты написания. Так, я навсегда запомню, как моя первая научная руководительница на мои жалобы, что я не нашёл какого-то слова в словаре, отвечала: «Денис, это же древнеанглийский, они писали, как слышали, это слово может писаться семью способами».

Очевидно, однако, к концу периода эта система уже несколько отставала от живого языка. Но настоящие проблемы начались, когда в 1066 г. нормандцы завоевали Англию и письменная традиция, образно говоря, «ушла в подполье». Нельзя сказать, что она совсем была прервана, всё же рукопись E «Англо-саксонской хроники» велась ещё почти столетие, до 1154 г., да и создавались и другие тексты, но «заказа» сверху на письменный английский не было два века. Языками, на которых составлялись почти все официальные документы до 1360-х, были старофранцузский нормандского извода и латынь. В 1362 г. английский стал официальным языком в суде, примерно в это же время английский стали преподавать в школах, но вплоть до 1420-х некоторые статуты и указы писались по-французски и латыни.

За это время с английским произошли очень серьёзные изменения, в частности, распалась система флексий и язык к XV в. постепенно стал из флективного аналитическим, т. е. связи между словами стали выражаться в первую очередь их порядком и служебными частями речи, а не окончаниями; кроме того, была перестроена и глагольная система, а также получили развитие аналитические временные формы. Словарный запас очень сильно обогатился за счёт притока французских и латинских слов. В фонетическом смысле язык также очень заметно преобразился. Кисби образно пишет: если сравнить поздний древнеанглийский и ранний новый английский, покажется, что

язык преобразился буквально за ночь

(Kisbye T. Op. cit. P. 68). Особенно это затронуло гласные звуки: теперь было 5 коротких гласных, 7 долгих гласных и 7 дифтонгов. Сводная таблица с хронологическими маркерами неплохо приведена у Аракина (Аракин В.Д. Указ. соч. С. 129).

Также есть очень толковая табличка в Википедии:

К XV в. произошли следующие главные изменения (опять же, здесь представляется упрощённый список, потому что снова многое зависит от датировки изменений):

1. переходы гласных: /a:/ → /ǫ:/ → /a/, /æ/ → /a/, /æ:/ →/e/,
2. переходы старых дифтонгов: /eo:/ → /ɛ:/, /ɛa/ → /æ/ → /a/, /ɛa:/ → /æ:/, /ie:/ → /e/,
3. согласные: уже точно образуются африкаты /ʃ/, /tʃ/ и /dʒ/ (отечественные лингвисты считают, что в древнеанглийском этот процесс только наметился, а западные – что уже произошёл), утрачиваются /χ/ и /χ’/, перестаёт произноситься /h/ перед /l/, /r/, /n/ и частично /w/, конечное /mb/ упрощается до /m/, перед /tʃ/ перестаёт произноситься /l/, /w/ отпадает перед /r/, кое-где глухие перешли в звонкие,

…и (многие) др.

На все эти изменения наложилась перегруппировка английских диалектов, которые отдалились друг от друга так сильно (о чём, в частности, можно немного почитать в моём ответе здесь), что иногда возникали серьёзные недопонимания. У. Кэкстон рассказывает знаменитый анекдот (в старом смысле слова), как несколько купцов из Северной Англии пытались купить яйца, находясь в Кенте. Они произносили слово «яйца» как egges, но южанка говорила eyren:

And the good wyf answerde that she coude speke no frenshe. And the marchaunt was angry for he also coude speke no frenshe but wold haue hadde egges and she understode hym not

(«И добрая женщина ответила, что она не говорит по-французски. И торговец разозлился, потому что он тоже не говорил по-французски, но хотел яйца, а она не понимала его»).

В принципе, значительные фонетические преобразования происходили во многих языках и неоднократно (в частности, об изменениях в русском языке я пишу здесь), но в английском ситуация усугублялась тем, что письменная традиция была очень сильно подорвана старофранцузским: писцы использовали привычные способы передачи звуков из французского. Так, например, /uː/ мог писаться как -ou-, руна «þ» и буква «ð» заменялись на -th- для межзубных (о чём ваш покорный слуга писал тут) и проч. Начала активно использоваться буква «q»: слово cƿicu стало более узнаваемым нам quike. Звук /k/ стал чаще передаваться буквой "k". Некоторые слова получали облик, вообще никак не связанный с произношением: допустим, букву «u» перед «n», «m» «v» и «u» стали заменять на «о», потому что крайне неудобно считать «палочки» в готическом шрифте. Так слово sum превратилось знакомое нам some, а cuman – в come. Появились вставные буквы там, где их никогда не было, например, буква «b» после «m» в слове thumb. На этом влияние французского не ограничилось, но я и так, кажется, злоупотребляю вашим вниманием.

Когда в 1470-х всё тот же Кэкстон открыл первую английскую типографию, он имел дело с сильно разошедшимися английскими диалектами и совершенно неупорядоченными орфографическими традициями. В результате, ему приходилось создать некоторый промежуточный печатный вариант на основное лондонского диалекта. Некоторые слова, например, взяли написание из одного диалекта, а произношение – из другого (хороший пример – слово busy). И всё бы это ещё ничего, в русском мы тоже, в конце концов, принимаем некоторые условности (-чт- передаёт /ш/, -сч- передаёт /щ/, в конце слов пишутся звонкие согласные, хотя произносятся глухие, и т.д.), но как раз во времена Кэкстона начинается (или, возможно, уже идёт) и к концу деятельности Шекспира заканчивается так называемый Великий Сдвиг Гласных. Почему и как именно он произошёл мы точно не знаем, но суть его заключалась в том, что долгие гласные очень сильно изменили своё качество:

• /i:/ → /aɪ/,
• /e:/ → /i:/,
• /a:/ → /eɪ/,
• /u:/ → /aʊ/,
• /o:/ → /u:/ и /oʊ/.

(см. таблицу выше).

Однако все эти трансформации происходят не за одну ночь, а постепенно, незаметно, поэтому печатная орфография не подстраивалась и становилась всё более и более традиционной, пока к XVII в. окончательно не разошлась устным языком, так что, например, имя Ralph сегодня мы произносим /ˈreɪf/, о чём хорошо написал Сергей Светланов тут. На протяжении этого века, учитывая распространение книгопечатания и грамотности, а также общее развитие государственной бюрократии, постепенно нормируется запись слов (например, ещё Шекспир мог писать свою фамилию по-разному), что особенно подкрепляется активным составлением словарей в XVIII в., так что если Библия короля Якова в 1611 г. нам покажется ещё странной, то уже «Путешествия Гулливера» 1726-27 гг. читаются в целом без проблем. Правда, в XVII в. антикварии и грамматики нам создали отдельные дополнительные трудности, вставив некоторые буквы в слова из французского, потому что так они писались в латыни (самый известный пример – буква «b» в слове doubt (от французского dote) под влиянием латинского dubitare), и даже в исконно английские слова (самый популярный случай – буква «s» в слове island, которое вообще-то происходило от древнеанглийского igland, а не латинского insula). Фонетические изменения продолжаются (вот здесь, например, можно послушать, как звучал язык всё того же Шекспира), что хорошо видно на примере различий в стандартном американском и стандартном же британском английском, но на письме они уже практически не фиксируются.

Чтобы как-то проиллюстрировать все эти изменения, приведу несколько примеров:

• др. англ. healf /hɛalf/ → ср. англ. half /hælf/ → современное half /ha:f/,
• др. англ. nama /ˈnama/ → ср. англ. name /ˈna:mə/ → современное name /neɪm/,
• др. англ. þoht /θoːχ’t/ → ср. англ. thought /θoːt/ → современное thought /θɔːt/,
• др. англ. seah /sɛa:χ/ → ср. англ. saugh /sæ:χ/ → современное saw /sɔː/.

В результате, мы имеем совершенно причудливую смесь орфографических систем, освящённую более чем пятисотлетней традицией книгопечатания, зафиксировавшую старое произношение слов в то время, когда оно уже активно менялось.

В заключение, уместно задать вопрос: если орфография так сильно отошла от произношения, почему нельзя провести реформу, как это делали в других языках? Ответ будет тройным.

1. Во-первых, в отличие от некоторых других языков, не существует единого «центра» управления английским. Ну, нет в полицентричном англоязычном мире института, обладающего достаточной властью, чтобы за ночь всем приказать писать по-новому. Даже в Германии – стране куда более централизованной с давней традицией сильной власти – последняя реформа орфографии вызвала шквал критики, а в Австрии, по-моему, даже не была принята. Что в США, что в Великобритании традиционные составители словарей опираются исключительно на свой авторитет. И даже если предположить, что в какой-нибудь англоговорящей стране такую реформу проведут, другие государства не обязаны повторять её.
2. Во-вторых, на сегодняшний день в нынешней орфографии выпущено такое большое количество книг, что, если мы за раз её изменим, всё это наследие окажется недоступным.
3. В-третьих, даже современный английский уже очень сильно разошёлся в произношении не только в разных странах, но и внутри одних и тех же государств. Послушайте только 17 самых больших британских акцентов (напомню, что Соединённое королевство в 2011 г. имело всего 63 млн жителей – в США их тогда же было 311 млн) здесь. По сути, мы уже сейчас находимся, как замечают Хогг и Денисон, в ситуации “egges” и “eyren” и если ещё и реформировать орфографию, язык окончательно распадётся сначала на диалекты, а потом и независимые языки. Что в глобализованном мире очень неудобно. Поэтому, по сути, возвращаемся к тому, с чего и начинали: остаётся только сжать зубы и учить на память. Если что, я даю уроки =)