Для начала стоит внести некоторую ясность и подкорректировать сам вопрос. Суть предложения, высказанного российской стороной во время очередной конференции в Астане, сводится не к "разделению" всей территории Сирии на некоторые части, то бишь зоны ответственности, а выделении нескольких особых районов. Эти районы, названные зонами деэскалации, не будут включать в себя всю территорию страны. Они появятся лишь на стыке зон ответственности сразу нескольких участников боевых действий с целью установить особый порядок для избежания столкновений друг с другом и налаживания взаимодействия между ними в борьбе с общим врагом в лице непримиримых вооруженных террористических группировок .
Этот инструмент (а воспринимать этот проект следует, в первую очередь,именно как техническое средство преодоления сложившегося ныне патового положения на фронте) призван предложить альтернативный подход к разрешению набившей оскомину проблемы - разделения умеренной оппозиции и террористических группировок на местах, с одной стороны, а также умеренной оппозиции и правительственных войск - с другой.
В районах, где этого ранее сделать не удалось (отчасти по вине США, с которыми о том тщетно пытались договориться осенью 2016 г.), действовать российским ВКС достаточно сложно. На земле здесь нет доминирования правительственных войск, основу сил, борющихся с непримиримыми, составляют силы т.н. "умеренной оппозиции". С официальным Дамаском многие из них не дружат, а вот с Россией иметь дело и вести диалог готовы. Особенно, когда российские войска готовы поддержать их с воздуха в борьбе с общим врагом - ИГ и б. Нусрой. Тем не менее, в нынешних условиях, российским летчикам в небе не ясно, кто на земле - друг, а кто - враг. Отличить в поле (особенно с воздуха) не имеющих обозначений и связи комбатантов умеренной оппозиции от сражающихся с ними боевиков ИГ и б. Нусры практически невозможно. Если есть рядом правительственные силы, то они авиацию ВКС РФ могут наводить на все, что движется, т.к. для них нередко все без разбору вокруг враги. По принципу, кто нам не друг, тот однозначно - враг.
Отсюда возникают неприятные ситуации. Российские дипломаты ведут переговоры с лидерами той или иной группировки умеренной оппозиции о сотрудничестве, и в это же время российские самолеты бомбят бойцов той же самой группы в поле. Не потому, что так было изначально задумано, а потому, что "так получилось". Тем не менее, отказываться от выстраивания конструктивных отношений с оппозицией, и таким образом по сути "отдавать" ее своим "партнерам" (Турции, США и т.д.), Москва не намерена. Вот здесь на помощь и приходит идея механизма зон деэскалации.
В этих условиях, российская сторона предлагает выделить четыре (пока речь идет о таком количестве: в провинции Идлиб, к северу от Хомса, в восточной Гуте и на юге Сирии) зоны, в которых силы России и других "внешних" сторон конфликта будут напрямую сотрудничать с умеренной оппозицией. Между последней и правительственными силами, во избежание возобновления конфронтации, могут появиться "зоны безопасности", контролируемые внешними гарантами через подразделения военной полиции или миротворцев (такой опыт есть уже у России на территориях близ сирийско-турецкой границы). На данном этапе гарантами могут выступить те же страны, что являются грантами всех остальных договоренностей, достигнутых в Астане - Россия, Турция и Иран. Нельзя исключать и возможность некоего участия в реализации плана и США, которые перед началом нынешней встречи в Астане по приглашению Москвы заметно повысили статус своего участия.
Остается немало вопросов, в частности, насколько данная модель отношений устроит тот же Иран. В Тегеране давно уже нарастает ропот по поводу стремления Москвы привлечь к Астанинской платформе США, и помимо того иранцы с опаской воспринимают сближение России и Турции и опыт их "избегания прямой конфронтации" в зоне соприкосновения на территории Сирийского Курдистана. В этой связи, нужно сделать оговорку, что эта идея все еще (на момент написания данного текста) обсуждается, а текста итогового подписанного меморандума о намерении его реализовать стороны не представили. Поэтому на настоящий момент, мы говорим лишь о гипотетическом плане решения реальных проблем, но не более.
Как это будет работать?
Никак. При таком количестве взаимно враждебных участников конфликта и стоящих за ними зарубежных спонсоров (включая Россию) с антагонистическими интересами никакие договоренности не будут соблюдаться сколь-нибудь длительное время.