Ответом на этот вопром мог бы стать фрагмент слов подвижнических прп. Исаака Сирина "Образец умозрения о дне воскресном и о субботе, и приточное их значение":
День воскресный есть неприемлемая нами, пока мы с плотью и кровью, тайна ведения истины, и она превосходит помышления. В этом веке нет дня восьмого, нет и субботы, в подлинном смысле. Ибо сказавший: «и почил [Бог] в день седьмой» (Быт. 2, 2), обозначил тем самым отдохновение по совершению течения этой жизни; потому что гроб этот есть тело, и оно от мира. Шесть дней совершаются в делании жизни хранением заповедей; седьмой день весь проводится во гробе, а восьмой в исшествии из гроба.
Как удостаиваемые приемлют здесь тайны воскресного дня в притче, а не сам день в существе его, так и подвижники приемлют тайны субботы в притче, но не в действительности саму субботу, которая есть отдохновение от всего скорбного и совершенное упокоение от беспокойств. Ибо таинство, а не истинную действительность устроить дал нам здесь Бог. Истинная и несравненная суббота есть гроб, показывающий и знаменующий совершенное успокоение от тягости страстей и от сопротивного покою делания. Там субботствует все человеческое естество – и душа, и тело.
Если Господь по всему был для нас образом, в таинстве, во всех различных действиях домостроительства Своего, и даже до девятого часа пятницы не преставал от дела и труда (а это есть тайна делания нашего целую жизнь), в субботу же почил Он во гробе, то где же тогда утверждающие, что в жизни еще есть суббота, т. е. отдохновение от страстей? О дне же воскресном высоко для нас и говорить. Наша суббота есть день погребения. Там действительно субботствует существо наше.