Сигизмунд фон Герберштейн, в качестве посла эрцгерцога Австрии Фердинанда проведший в России 9 месяцев 1526 года, отмечал: "Про варягов никто не мог сообщить мне ничего определённого, помимо их имени". Примерно на том же уровне остаются наши знания о варягах и сегодня, пять веков спустя. Существует несколько гипотез, пытающихся объяснить этот стародавний термин, но общепризнанной не удалось стать ни одной из них. Поэтому я могу предложить читателям только свой взгляд на эту проблему.
Вводная часть "Повести временных лет" содержит следующую справку о варягах: "По сему же морю [Варяжьскому] седять варязи семо ко въстоку до предела Симова, по тому же морю седять къ западу до земле Агнянски и до Волошьски. Афетово бо и то колено: варязи, свеи, урмане, готе, русь, агняне, галичане, волъхва, римляне, немци, корлязи, веньдици, фрягове и прочии...". Из этого отрывка можно сделать единственно возможный вывод о том, что под "варягами" летопись понимает какой-то народ на берегах Балтики, распространённый от неких "волохов" в Западной Прибалтике, до границ "удела Симова" в Прибалтике Восточной и, что важно для нас, отдельный от "руси".
Но под 6370 годом от с.м. в той же летописи нам дают понять, что у термина "варяги" было и иное, более широкое толкование: "Сице бо ся зваху тьи варязи русь, яко се друзии зовутся свие, друзие же урмане, анъгляне, друзии гъте, тако и си". Теперь "русь" причисляется к целому сообществу народов, объединяемых понятием "варяги". Ситуация схожа с бытованием в русском языке термина "немци". В узком смысле это слово обозначало некогда саксонцев (впоследствии всех жителей Германии), а в более широком - всех обитателей Западной Европы: от шотландцев с норвежцами на севере, до испанцев с итальянцами на юге (подробнее об этом в статье И.Н. Белобородовой - "Этноним "немец" в России: культурно-политологический аспект", "Общественные науки и современность", №2, 2000.).
"Варяги" в широком смысле не имеют ни этнического, ни политического единства, как не имеют его в том же, расширенном понимании "немци". Это, скорее, географическое понятие. Заглянув в "Толковый словарь живаго великорускаго языка" В.И. Даля мы обнаружим цепочку взаимосвязанных слов: "варягъ" - наезжий купец, прасол, коробейник и т.п., "варяжа" - заморье, заморская сторона и "варять" - упреждать, предварять, оберегать. На очевидную связь слова "варягъ" с глаголом "варяти" обратил внимание ещё П.Я. Черных ("К вопросу о происхождении имени "варяг", "Учёные записки Ярославского государственного пединститута", вып. IV. 1944.), но тогда его замечание не нашло поддержки у широкой научной общественности. Мне же оно кажется существенным. Хотя бы потому, что с его учётом географическое понятие "варяжа" приобретает более конкретный смысл.
"Варяжа" оказывается не просто заморской стороной, а территорией "оберегающей" Варяжское море от Океана, предваряющей это море. Это помогает понять: отчего, к примеру, польские "поморяне", располагающиеся для древнерусских летописцев за морем так же, как и датчане (их территории находятся друг напротив друга), никогда и нигде не причислялись к сообществу "варяжских" народов, а норвежцы-"урмане", никогда не жившие на берегах Варяжского моря, в этом сообществе числились. Иначе говоря, земли "варяжских" народов должны находиться в непосредственной близости к Океану. Южное побережье Балтики к таковым не относилось. А вот юго-западное - должно было относиться. Хотя бы потому, что было своеобразным "подбрюшьем" Дании, иногда даже объединявшимся с ней в единое государство.
Границы "варяжи" в этом углу Варяжского моря проявятся, если мы обратим своё внимание на то, что в ПВЛ к "ляшским" племенам отнесены не только "поморяне", но и "лутичи", а ободриты с руянами не упомянуты вовсе. А, может быть, нам только кажется, что они не упомянуты? Ведь где-то же размещались "варязи" и "русь" из списка народов "Афетова удела"?! Тут пора сказать своё слово единственному, дошедшему до нашего времени, отечественному источнику, более точно определяющему местоположение Руси Заморской, - "Житию Евфросина Псковского" начала XVI века.
"Бысть сей блаженый отрок Елеазар (будущий отец Евфросин - Н.П.) от великаго острова Русии, межу севера и западу, в части Афетовы, от полунощные страны...", - сообщает нам агиограф. Оказывается, что рассказы об островном положении Руси не выдумка древних арабских географов, а отражение реальности. Не тот ли это остров Рюген, к правителям которого, Вышеславу и Самбору, папа Бенедикт XI в 1304 году обращался, как к "князьям русских" (буквально: "principibus Russianorum" - Н.П.)? И не потому ли епископ Адальберт в своём "Продолжении хроники Регинона Прюмского" наградил княгиню Ольгу (в крещении Елену) титулом "королевы ругов"?