Поиск по Архивам

№ 7

 —
/24
Загрузка...
  • - 158

  • гилій отличались воздержаніемъ. Августъ. по Светонію, былъ тоже очень воздерженъ. Веспасіанъ, Маркъ Аврелій, Северъ (императоры) нѣсколько разъ въ теченіе каждаго мѣсяца постились. Кому также не извѣстна строгая и воздержная жизнь Сенеки и его прекрасныя мысли объ умѣренности и нравствен-

  • ности?

  • Воздержаніе, по мнѣнію древнихъ, есть охрана и стражъ мудрости; вотъ почему греки называли воздержаніе софросини (мудрость). "Что болѣе содѣйствуетъ, говоритъ д-ръ Вирей, сохраненію умѣренности, живости, мудрости, чистоты обычаевъ, какъ не растительная пища, этотъ постъ-стражъ трезвости, умѣренности и всѣхъ другихъ добродѣтелей? Странное дѣло: прославляютъ въ Пиѳагорѣ и даже Эпикурѣ ученіе о скромности въ пищѣ, о сохраненіи діэты, которую медицина всегда предписываетъ въ началѣ болѣзни, какъ средство болѣе другихъ цѣлебное и пре-

  • дотвращающее болѣзнь, а порицаютъ религіозный постъ, какъ тиранство!

  • Если бы сгруппировать всѣ мнѣнія языческихъ философовъ о постѣ, умерщвленіи въ себѣ чувственности и страстей, нужно бы посвятить этому цѣлый отдѣльный томъ. Извѣстно древнес мудрое изрѣченіе: терпи и воздерживайся (sustine et absine). Здѣсь мы ограничимся словами изъ сочиненій Порфирія. Этотъ философъ учитъ насъ, что «способъ достиженія цѣли, для которой мы предназначены, есть размышленіе о Богѣ, отрѣшеніе отъ тѣла и чувственныхъ наслажденій. Если бы люди были болѣе умѣренны и болѣе умерщвляли свое тѣло, то были бы болѣе справедливы и болѣе довольны своимъ жребіемъ и менѣе подвержены болѣзнямъ. Непомѣрныя желанія, тиранскія страсти

  • -вотъ мучители человѣчества. Если бы люди имъ противились, то они были бы добродѣтельнѣе и счастливѣе".

  • Романисты и поэты, желая изобразить привлекательную невинность обычаевъ благородной семьи, или изобразить извѣстный народъ благороднымъ и добродѣтельнымъ, всегда ставятъ на столѣ у него овощи, медъ и молоко, тогда какъ Гомеръ описываетъ циклоповъ, великихъ обжоръ мясомъ, какъ людей самыхъ страшныхъ. "Извѣстное дѣло, говоритъ Ж. Ж. Руссо, что