№ 112, 17 июня

Спутницей манекенщицы Кати Полянской на открытии персональной выставки модельера Татьяны Беляковской стала мать ее свекрови Нелли Кобзон - Полина Моисеевна. Да-да, красави-

|

: Художества

Балагур. Щеголь. Эмигрант. Художник, имя которого на родине

широко известно только в очень «узких кругах». Почти профессиональный Учитель -- трудно сказать, в чем он был талантливее: в живописи или в «сотворении» новых живописцев. Деспот -- естественно, а как же иначе? Он требовал от учеников беспрекословного подчинения. Во всем. Взрывного темперамента Ситникова побаивались мужчины. Женщины его обожали. Боготворили. В нем и его работах были ироничность, сила и красота. Именно сила и ироничность помогли ему выжить -хотя и мешали жить тоже они.

Дарья АКИМОВА

Дом

У Ситникова был талант портить от-

ношения с власть предержащими. Со всеми, кто пытался им командовать. Это ОН был Личностью и Лидером. Семья его была провинциальная, набожная, крестьянская. Отец Яков Данилыч своих двух сыновей воспитывал «добрыми христианами». Лет до пятнадцати братья под надзором отца посещали все церковные богослужения, были креще-

ными, регулярно причащались и исповедывались.

Не было в Москве монастыря, в который по праздникам не водил бы семью отец. Само собой, Яков воспринял утрату сыновьями трепетного отношения к вере как личную трагедию (дети стали зачитываться Толстым, Омаром Хайямом, абба-

том Жаном Мелье…).

Впрочем, отец был «разным». Почти анекдотический случай произошел в голодные двадцатые. Однажды, когда младшего Николеньку ограбили в начале месяца, -- естественно, вытащили хлебные карточки -- он еле отважился «приползти» домой: прибивали их с братом и за меньшие провинности, Яков Данилыч выслушал сына и только сказал: "Ладно, обойдемся». Обошлись.

Нелюбовь прощать и умение прощать Василий унаследовал от отца. Поиронизировать Ситников-младший тоже был мастер. Прежде всего над самим собой. И это он, тихоня, которого в детстве можно было оставить у раскрытого окна, не боясь, что ребенок выпадет. Он, которого младший брат (разница между ними была четыре года) защищал в школьных потасовках.

Наверное, просто в детстве в нем накапливалась сила. Накопил - и щеголял ею как мог. Не соблюдая правил игры.

Его первой любовью стало море. Парусники. В его комнате трудно было ходить - под потолком висели байдарки. В Москве Ситников познакомился с Дмитрием Лухмановым моряком, писателем, капитаном легендарного барка "Товарищ", который обошел вокруг света под советским флагом еще в двадцатые годы. Ситников и Лухманов «спелись».

Когда Василия слишком уж допек отец, который мучился оттого, что дети уродились «неправильные», с дурью в голове (один мечтал быть художником или мореходом, второй артистом), Василий вспылил и… ушел чернорабочим, Он стал откатчиком вагонеток в подземке и приложил руку к строительству первой очереди московского метрополитена. Где-то там, под землей, он находил куски голубой глины и лепил маленькие статуэтки.

Узник

Его тюремно-психиатрическая одиссея началась на Лубянке в сорок первом, а продолжилась в Казани. Причина была более чем простая - в начале войны Василий был со студентами на рытье окопов под Вязьмой, откуда привез несколько пропагандистских немецких листовок, которые показывал своим многочисленным друзьям и приятелям. Для него фашистские прокламации были просто очередной возможностью посмеяться. А среди друзей, конечно же, оказался «стукач», доложивший о листовках в НКВД: мол, Ситников занимается фашистской пропагандой…

Арестован он был по страшной расстрельной статье 58-10 часть вторая УК. Показания о подрывной деятельности у него выбивали долго и упорно. Он в конце концов все подписал. И тут случилось чудо -- нашелся следователь, который Василия спас, отправив на судмедэкспертизу. «Шизофрения», написали эксперты.

Год он провел в Казанской психотюрьме.

Если кто не знает: «психотюрьма» -это такое место, откуда возвращаются. Но только очень редко. По-

Игорь Чапурин может остаться без покровителя

Чем душнее становится в столице, тем реже можно узреть какую-либо популярную персону в паре с законной половиной. На текущий момент в куда большей чести партнеры и «седьмая вода на киселе».

Эльвира КАПРИЗНАЯца

Катя - сноха Иосифа Кобзона и очень может быть скоро подаритему первого внука: интересную полноту в талии манекенщицы не могла скрыть даже свободная джинсовая рубашка. Впрочем, заметный животик Кати может быть и следствием ее неуме-

тому что пережить такой голод и такую боль невозможно. «Неблагонадежные» очень быстро становятся там «больными»: когда вокруг буйные и убийцы (и с одной стороны решетчатой двери, и с другой), чеховская палата номер шесть покажется раем.

Василий писал брату Николаю:

«Один доктор мне рассказывал, как происходит истощение от недоедания: сперва организмом используется подкожный жир, потом высыхают мышцы, прилипают к костям, после высасывается жир из костного мозга и головного мозга. Наконец человек глупеет, смерть приходит как избавление и переносится легко… Может быть, за прошлый год я поглупел? Твое письмо навело на меня туман печали. Я после тюрьмы и больницы говорю, что здоровье самое главное. Значение этого слова поднялось над остальными суетами жизни. Я постараюсь внушить вам все это». Ситников выжил: он снова начал

рисовать. Делал маленькие карандашные наброски -- несколько из них сохранилось у брата.

Николай Яковлевич Ситников: -- Вот смотрите, это его сокамерник, молоденький грузин, который умер в тюрьме (Худ. Страшен. Глаза бессмысленно нежные, влажные. Д. А.). Вот второй Васильев «коллега» … -- они все там такие были, а он при всей своей желчности видел в

них что-то красивое. Пищи физической не было. У него очень скоро началась дистрофия. Он умирал. Спас его двоюродный брат Павел, эвакуированный в Казань вместе с женой. Павел носил в тюрьму передачи.

Когда Василий вышел на свободу, брюки на нем не держались. Стиль

Зато какие у него бывали брюки! Он шил их сам - когда-то отец отдал его в подмастерья лучшему в Москве портному Юрасову, который

Автопортрет. В те времена дырявая майка была вызовом обществу, сегодня - норма жизни

Туман печали

Родина сделала из него сумасшедшего, а Америка -- гения

Досье «BM» Василий Яковлевич Ситников - художник, представитель «второго

авангарда» пятидесятых-шестидесятых годов. В 1932-1934 годах учился в Московском судомеханическом техникуме, поступал во ВХУТЕМАС. Поступил - но весь курс «перебросили» на следующий год («из-за отсутствия места в общежитии" - официально, на деле из-за того, что в институт автоматически приняли всех выпускников Худ училища им.1905 года). Ситников не стерпел, пошел «заявлять», «доказывать» и, естественно, остался просто вольнослушателем. Работал ассистентом у профессора Алпатова - крутил видеофильмы, за что был прозван Васькой-фонарщиком. Весь институт сбегался посмотреть, как «фонарщик» спорил с педагогами о канонах классического искусства.

Работал мультипликатором у кинорежиссера Птушко на «Мосфиль-

ме». Во время войны добровольно уехал на окопные работы под Вязьму. После возвращения арестован и отправлен в Казанскую психтюрьму. Вернувшись в Москву, продолжил заниматься живописью. В 1975-м эмигрировал из СССР.

Обосновался в США, где снова стал воспитывать учеников и писать.

Моментально был признан гением. Почти все его работы расходились по знатокам. Работы его приобрел и один из крупнейших музеев Нью-Йорка «Галерея Современного искусства». В России в малоизвестных частных коллекциях осталось всего несколько картин Ситникова. Умер в Америке в ноябре 1978 года.

ситников обладал талантом портить отношения с власть предержащими. Со всеми, кто пытался им командовать. Это ОН был Личностью и Лидером.

обшивал всех солистов Большого и ходил в бобровом воротнике и щеголял золотым портсигаром. Как гадко казалось тогда Василию называться подмастерьем! Впрочем, вскорости ученичество неблагополучно кончилось: Юрасова подстерегли налетчики, польстившиеся на портсигар и толстый бумажник. Портному проломили голову, и в больнице он умер.

Так и не стал Ситников «белошвейкой». Зато потом… Ах, как потом вся молодая послевоенная поросль завидовала его умению одеваться! У него были шикарные костюмы в то время, когда большинство молодых людей и не мечтала о таком чуде. Василий не делал из одежды культа -- он делал из нее искусство. Уж как у него получалось всегда, при любых обстоятельствах оставаться почти что денди - загадка. Наверное, Ситников был первым независимым модельером в СССР. Он придумывал фасоны пиджаков, а из галстучных узлов делал изящнейшие головоломки.

У него была, правда, одна слишком уж стильная по тем временам вещь, которая стала его «визитной карточкой» … - дырявая красная майка. Конечно, любая сегодняшняя девица не отказалась бы от такой -- нацепила поверх топика эдакую сеточку и шагай куда угодно. Тогда ситниковская майка стала вызовом, брошенной перчаткой, и - очередным свидетельством его ненадежности, сумасшествия и прочих ужасов. Он упрямо писал маечку почти на всех автопортретах, в том числе и на том, что висит сейчас в галерее «Дом Нащокина».

Коллекционер

Стилист, дизайнер, модельер, гра-

фик, художник. Что еще? «Коварный соблазнитель», коллекционировавший своих женщин? Нет, коварным он не был точно -- просто умел красиво ухаживать и красиво влюбляться. А поскольку был красавцем, поклонницы не переводились.

Кто с кем

Расположение Льва Новикова распространилось и на манекенщика Симачева

B

семьдесят пятом году не выдержал … понял, что так и умрет: в стране соцреализма, с клеймом сумасшедшего. И, бросив все, уехал…

Соответственно, у последних не переводились огромные букеты цветов и шикарные подарки. Что Ситников точно коллекциони-

ровал -- так это иконы (благо, деньги у него водились неплохие). Музей Древнерусского искусства в 1977-м послал ему благодарственное письмо: «Уважаемый Василий Яковлевич! Большим событием и украшением коллекции нашего музея оказался ваш дар…». Среди подаренных икон был Спас Вседержитель тринадцатого века, с которым связана почти детективная история.

Однажды к Ситникову пришли некие люди (явно уголовники) и тактично осведомились: «Не желаете ли приобрести иконы?». Василий желал. Ему завязали глаза и долго везли куда-то по проселочным зимним дорогам. Как потом решил Ситников, привезли его куда-то под Павлов-

ренного аппетита. Регулярные прибавления в весе и редкие ди-

еты манекенщицы всегда шокировали модную общественность. Также слегка располневшая Дарья Асламова появилась на Viagra Party в сопровождении представителя издательства «Эксмо-пресс». Писательница («Записки дрянной девчонки»-1, 2 и т. д.) продемонстрировала весь набор «завидной раскрепощенности» (полупрозрачный комбинезон, те еще фразочки, игра в однополую любовь), явно намекая присутствующим, что ее час еще не прошел.

Мария Арбатова, не так давно объявившая о желании стать депутатом, заботится о своей карьере не менее тщательно. Ее кавалером на Viagra Party был некий крупный специалист в облас-

|

ский Посад, в темную избу. Иконы лежали повернутыми к стене, но Василий сразу увидел ЕЕ -- по клиньям в доске. Короче говоря, он заплатил за икону в два раза больше, чем планировал. Когда уезжал -- оставил в дар музею…

Гуру

В семьдесят пятом году не выдержал - понял, что так и умрет: в стране соцреализма, с клеймом сумасшедшего. Каждый год на Первомай ему приходилось уезжать на дачу к родственникам - всех "неблагонадежных" выставляли за сто первый километр, а его отправляли в психушку на пару дней: дескать, пусть полечится и не мешает людям веселиться. Особенно рьяно стали справлять

такими «депортациями» праздники весны и труда в шестидесятых, после

очередной «выходки безумца».

ти PR. Иными словами, «главная феминистка страны» передала свой имидж в руки профессионалов и на ближайших выборах в Госдуму может стать серьезной фигурой.

Стилист Лев Новиков, в первую очередь известный как покровитель и бойфренд молодого кутюрье Игоря Чапурина, похоже, нашел себе нового подопечного. На московском этапе конкурса «Международная премия дизайна Smirnoff» член жюри Новиков чересчур «душевно» общался с победителем Денисом Симачевым. Молодой привлекательный дизайнер был практически ощупан с ног до головы, но пока, видимо, устоял перед заманчивыми перспективами в карьере (и личной жизни).

История случилась следующая. В 1955-1960 годах министром культуры был Николай Александрович Михайлов, который считал себя большим спецом не только в области издательского дела (в 37-м работал ответственным редактором в одной из столичных газет), но и в художественном искусстве. Прогуливаясь как-то раз по Манежу, он позволил себе ткнуть перстом в некое полотно и обронить что-то вроде: "Плохо ты нарисовал лошадь!».

Мимо как раз проходил Ситников.

«Вы у нас министр культуры? -- вежливо осведомился дерзец. - То есть чиновник? Вы, наверное, политике где-то обучались… Знаете, а я нет! И как-то не стремлюсь критиковать то, в чем ничего не смыслю. Вы в живописи не понимаете - ну вот и не лезьте!».

Естественно, после такого пассажа за ним окончательно утвердилось звание сумасшедшего.

«Меня передергивает всего, как

спицей в позвоночник, когда окликают: «Больной такой-то». Я -- сумасшедший. Я часто повторяю это про себя, но так и не могу усвоить. Заклеймить человека этой славой на всю жизнь! Неужели это правда?» (из писем к брату).

В общем, он бросил все и уехалтуда гда уже почти десять лет на ура проходили его выставки (Швейцария, Италия, Германия…).

Василий Ситников поселился сначала в Австрии, а затем -- в НьюЙорке, Там были новые ученики, талантом отыскивать которых он обладал в полной мере. У Ситникова в разные годы учились Стерлигова, Харитонов, Ведерников…

Как и следовало ожидать, с московской художественной жизнью он не порвал. Через письма -- жаль, Интернета тогда не было, иначе Ситников бы весь мир обратил в своих последователей. Но он и без Интернета обошелся прекрасно. Своему брату помог стать художником именно он.

В Америке, без соотечественников, без друзей, без музеев, без любимых библиотек Василий неожиданно увлекся. младшим братом. С 79-го года Николай фактически стал «учеником-заочником» Василия Сит-

никова.

- Он начал забрасывать меня длиннющими, обстоятельными письмами и яростными требованиями, чтобы я занялся наконец живописью. Этот хитрец, уезжая из СССР, как

бы мимоходом вручил мне этюдник с

великолепными красками. В общем, когда я ушел на пенсию, то достал этот этюдник. Более того, я постоянно посылал брату в Нью-Йорк цветные слайды моих работ.

Естественно, в семидесятые годы это было довольно сложно технически. Поэтому часто вместо цветных посылались черно-белые снимки. Василий жутко злился, грозил «ученику» страшными карами, но расстояние в пол-континента и Атлантический океан между ними сглаживали остроту реакции.

-Его огромнейшие послания были написаны странным убористым почерком и заменяли мне целые тома

художественных энциклопедий.

Так из журналиста и переводчика я стал художником, только пишу под псевдонимом - предпочитаю оставаться в тени моего брата. Тем более

что мой псевдоним он одобрил… Сегодня его письма стали книгой. Учебником - как ОН всю жизнь и хотел.

Напоследок -- цитата из случайного пресс-релиза: «Без Василия Ситникова немыслимо поколение творчески свободных людей России. Он продолжает тему Анатолия Зверева, но только в той части, где живут: миф, свобода обретения, выбор

пути…». Добавить к этому нечего…

P. S. Николай Яковлевич Ситников и автор этой статьи просят откликнуться всех тех, кто что-либо знает о работах Василия Ситникова, находящихся в России.

Мария Арбатова ради политической карьеры явно готова на многое

«Оскар» (М.: «Панорама»).

ОСКАР

ика Горпанова

«Любовь в резиновых перчатках» (С.-Пб.: «Лимбус Пресс»).

БОРИС ЗАХОДЕР

«Самовар» -

малышам» (М.: «Самовар»)

«Поезд для Анны Карениной» (С.-Пб.: «Азбука»)

Вечерняя Москва

Авангард

Мертвый индеец мстит глухим

«ТВ Галерея» на Большой Якиманке и Немецкий культурный центр им. Гете представили фильм Хеннинга Лонера «Месть мертвого индейца» (130 мин.)

Дмитрий КРАВЦОВ

Концептуальное кино - необыкновенно скучный вид творчества: критикам развернуться негде. В нем нет четких делений на «хорошее» и «плохое». А в фильме «Месть мертвого индейца» Хеннинга Лонера нет еще и сюжета, сценария и какой-либо режиссуры. Увы, «поток сознания» нынче не в моде: никто не желает смотреть фильм до конца. Тяжело. Скучно. Фильм именно об этом - о скуке и пустоте. Пустые лица, пустая политкорректная жизнь.

Вереницы пауз, перемешанных со звуком. Молчание. Звуковые вкрапления, записанные на Фестивале Джона Кейджа в Академии изящных искусств в Берлине.

Так о чем все-таки молчит Джон Кейдж, мастер звуковых эффектов? Ведь фильм это попытка интерпретации его творческого наследия. Полувменяемые герои фильма просто не в состоянии от-

Ностальгия по предмету

В галерее «Марс» прошла персональная выставка

художника-графика Николая Наседкина Александр СЕМИН

Автор представил на суд зрителей черно-белые композиции, на первый взгляд напоминающие концептуальные фотографии.

В работах Николая Наседкина смысловая определенность отсутствует. Остается лишь одна «свободная интерпретация". И почему возникает запретный и сладкий вопрос: а, собственно, интерпретация чего? Либо объект на его картинах тоже отсутствует. Видимо, он безвозвратно потерян.

Работы Николая Наседкина есть не что иное, как ностальгия по этому самому «объекту». Сам автор утверждает, что материалом для его творчества стала деревня. Увы или к

Книговерть

Можно ли четвертовать Коньк?

Книжные новинки недели

2017Александр ЩУПЛОВ

Энциклопедию о самой престижной кинопремии планеты выпустили Владимир Миняев и Олег Зеленский: «Оскар» (М.: «Панорама»). Впервые эта премия, учрежденная Американской академией кинематографических искусств

и наук, была присуждена в 1929 году. С появлением звукового кино репутация премии продолжает расти. Количество статуэток, изготовленных Джорджем Стэнли, увеличивается. Наряду с перечнем лауреатов и номинантов за семь десятилетий истории «Оскара» в книге даны характеристики лучших фильмов, биографии наиболее популярных «оскароносцев» - артистов и режиссеров. Всех не лишенных чувства патриотизма порадует присутствие в списке лауреатов имен Владимира Меньшова и Никиты Михалкова. Кому-то из читателей придется по душе наблюдение лауреата «Оскара» французского режиссера Клода Лелуша: «Нет более сомнительной вещи, чем премия… и ничего более приятного, чем ее получение». Ну а тем часом множатся версии происхождения названия премии. Одна из них гласит: заведующая библиотекой Академии Маргарет Геррик увидела скульптуру и воскликнула: «Боже мой! Да ведь это вылитый мой дядюшка Оскар!». И у премии появилось имя. Нина Горланова

живет в провинциальной Перми и не собирается становиться столичной писательницей. И с пермской пропиской ее признали в большой литературе: ее книги выдвигались на премию Букер. «Роман воспитания» (в соавторстве с

B. Букуром) признан лучшей публикацией «Нового мира» за 1995 год, рассказ «Любовь в резиновых перчатках» был отмечен премией Международного конкурса женской прозы. Последний рассказ дал название новой книги писательнице «Любовь в резиновых перчатках» (С.-Пб.: «Лимбус Пресс»). Автор работает шукшинских традициях, Поэтому рассказы согреют сердце милы непритязательные герои силия Макаровича. Пиля,

в ее того, кому ВаГришаШиша, Вовка Бендега -- вот они, многочисленные герои книги Горлановой, -- простофили российской глубинки, отпетыши и алконавты, мудрецы и алиментщики. Апофео-

ветить на этот вопрос: изъясняются с трудом, сбиваются с мысли, постоянно путаются, пытаются быть логичными. И разве что не требуют оставить их в покое.

Но их в покое не оставляют … это, видимо, и есть она. Месть индейца. Заключается она в том, что само понятие покоя ушло в небытие. Увы, мы утратили ощущение абсолютной тишины и гармонии. Живем среди шума и слов, которые не означают абсолютно ничего. Хаос, который возникает при рождении ребенка, случайности, сопровождающие нашу жизнь, все это создает мир, наполненный звуками. И -- антиидеальное концептуальное искусство.

Глупо спрашивать себя и художника: что именно означает звук? Мир наполнен абсолютным шумом. И если индейцы жили в гармонии с миром звуков и шумов, то мы живем в разладе с шумовым биоритмом. Ведь это глухие обычно очень громко кричат в мегафоны.

счастью - произведения его трудно упрекнуть в излишней литературности. Скорее напротив - если бы не комментарий самого автора, трудно было бы распознать в хаосе темных пятен его сельские впечатления.

Остается поверить на слово. И опять напрашивается параллель с фотоискусством. Сто лет назад слово «фотография» было синонимом реалистического изображения. Сегодня фотографу позволено гораздо дальше оторваться от действительности, чем художнику с его пресловутым субъективизмом. Произвольным пятнам Николая Наседкино с самого начала, может быть, недостает точности фотографической линзы. Ведь бесконечная игра в свободную интерпретацию начинается с соблюдения правил игры.

зом рассказов становится треп на дружеской вечеринке, или пирушка двух случайных знакомцев, или реплики в очереди, или привычка пенсионерок у телевизора «делить» Горбачева и Ельцина… Все -- узнаваемо. Все - как в жизни. Все как у нас с вами. Ну а россыпь словечек и половичек сразу ложится на память, а некоторые даже претендуют на глобальные обобщения. Вроде этого:

"Раньше троили на водку, нынче восьме-

рят на коньяк». Даже те дети, которые не знают фамилии Заходер, знают творчество этого, наверное, самого веселого нынче из детских поэтов. Книжка «Шумелки» в знаменитой серии «Самовар» малышам» (М.: «Самовар») вобрала все знаменитые стихи поэта. Кажется, эти стихи существовали всегда. Не одно поколение ложилось под «шумелку» - «Хорошо живет на свете Винни-Пух, оттого поет он эти песни вслух…», а просыпалось под «утреннюю кричалку» - «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро!…». В книжке есть «Вопилки», «Ворчалки», «Храпелки», «Полезные советы» и, разумеется, знаменитая «Тучкина песня»; Я тучка, тучка, тучка,

Вовсе не медведь. Ах, как приятно тучке

По небу лететь! Если бы Анна Васина написала свою автобиографию, книга стала бы бестселлером: будучи одной из первых женщин-аквалангисток, она спускалась на батискафе в сероводородный пояс Черного моря… Но писательница отдала свое сердце другому жанру. Ее новый роман «Поезд для Анны Карениной» (С.-Пб.: «Азбука») продолжает серию детективных романов, героиня которых следователь Ева Курганова, как и положено всякому следователю, носит кличку -- Апельсин. Что такое романы А. Васиной? Нечто средне арифметическое между книгами Доценко и Марининой. От первого писательница взяла крутизну сюжета, от второй традицию делать героем слабый пол. Получился грему-

чий литературно-криминально-эротический коктейль, в котором эхо выстрелов переходит в поцелуи -- и обратно: «Я тебя тоже убью, - задумчиво пробормотала Ева, стягивая вниз резинку его трусов…». И бедная старушка Агата Кристи завертелась пропеллером в своем гробу…

17 июня 1999