Роман «Мастер и Маргарита» всегда вызывал у меня противоречивые чувства. Если говорить о первой его части, то проделки Воланда и его окружения в Москве (сыплющиеся с потолка червонцы, переодевания в модную одежду, глотание в Елисеевском магазине Бегемотом цитрусов и селёдки, месть окололитературным деятелям) воспринимаю, как убожество. Настоящий Сатана не стал бы размениваться на такую ерунду, масштабы его «деятельности» были бы несравнимо большими. И всё-таки, думаю, образ Воланда использован М.А. Булгаковым, как зеркало, которое показывает читателям пороки человеческого стада. Намёки на то, что в образе Воланда автор завуалированно представил Сталина, считаю несостоятельными.
Хотелось бы ещё кое-что добавить о других аспектах книги. Мне, к примеру, далеко не безразлична ретроспектива Иерусалима времён Иисуса Христа, которая представлена в книге очень интересно. Полтора года назад я написал сказочное повествование для взрослых «Эра Справедливости». В одной из глав этого повествования (её название «Диалог Героя «Эры Справедливости» с Иисусом Христом») Иисус называет Героя «игемоном». Это обращение навеяно мне романом М.А. Булгакова.
Что же касается темы любви, то я не согласен с критикой Мастера (как слабохарактерной личности) и Маргариты (как дамочки,пресытившейся "сладкой жизнью"), променявшей сытую и комфортную жизнь на проживание в подвале с неудачником. Более того, считаю, что вторая часть книги – гимн великой любви, которая случается в нашем обществе очень и очень редко (во всяком случае, я не встречал ни одной по настоящему счастливой семьи).
М.А. Булгаков был человеком с очень непростым и конфликтным характером, считал ниже своего достоинства вести себя дипломатично по отношению ко всяким литературным функционерам (в первую очередь – к литературным критикам, которых считал, и здесь я с ним полностью согласен, неудавшимися, бесталанными сочинителями). А кому такое понравится?!
Можно обсуждать и другие аспекты книги, саму биографию писателя, но, думаю, написанного достаточно для того, чтобы понять моё отношение и к роману, и к самому писателю. Поэтому ставлю точку.