№ 38

-894

діоланскій (IV в.). Онъ называетъ кражей прибытокъ, пріобрѣтенный игрой, поставляетъ его на одну и ту же степень съ прибыткомъ лихоимца и говоритъ, что предающійся играмъ ведетъ какъ бы звѣрскую, чуждую христіанской любви, жизнь. Въ кодексѣ Юстиніана (VI в.), клирикамъ строго запрещены игры подъ опасеніемъ жестокаго наказанія; даже не позволено имъ и смотрѣть на это занятіе. Клирики уполномочены кодексомъ присматривать за игроками и доносить правительству о лицахъ, предающихся игрѣ.

Шестой вселенскій соборъ (686 г.) 50 правиломъ постановилъ: "никто изъ мірянъ и клириковъ впредь да не предается предосудительной игрѣ. Аще же кто усмотрѣнъ будетъ творящимъ сіе, то клирикъ да будетъ изверженъ изъ клира, а мірянинъ да будетъ отлученъ отъ общенія церковнаго"."(Книга Правилъ", стр. 103). Изъ помѣстныхъ соборовъ, кромѣ эльвирскаго, игры азартныя воспрещены на западѣ майнскимъ собо-

ромъ (813 г.).

Не нужно думать, чтобы вышесказанное относилось только къ древнимъ формамъ азартныхъ игръ. Христіанское обличеніе преслѣдуетъ не форму, а сущность. Изъ сочиненія «объ игрокахъ" и изъ мнѣнія св. Амиросія. Медіоланскаго мы видимъ истинные мотивы запрещенія азартныхъ игръ: онѣ питаютъ корыстолюбіе, дославляютъ неправильный прибытокъ, подобно лихвѣ и кражѣ, питаютъ вражду между людьми и доводятъ многихъ до нищеты. Кто не узнаетъ въ тѣхъ свойствахъ и нашихъ

азартныхъ, особенно карточныхъ, игръ?

Но чтобы не было соммѣнія, что наши карточныя игры не выше языческихъ игръ въ кости, сошлемся на слово "о похищеніи" святителя задонскаго Тихона. Онъ причисляетъ карточную игру къ лѣстному хищенію, въ которомъ хищники присвояютъ себѣ чужую вещь обманомъ. «Къ числу такихъ хищниковъ надлежатъ картежники, которые ухищреннымъ искусствомъ достаютъ ближняго добро: а то ради того, что всякъ кто чужую вещь себѣ присвояетъ неправедно какимъ бы то образомъ ни было, тотъ похищаетъ оную и грѣшитъ противу сей заповѣди Божіей: не укради. Спроси каждаго картежника: ради чего онъ начинаетъ