№ 20

20.

Олонецкія Впархіальныя Вѣдокости.

[675.

нравиться намъ? О, если такъ, то какъ низко въ нравственномъ отношеніи стоитъ современное общество! Какъ измѣльчали, значитъ, требованія толпы, и какъ М. Горькій умѣло поддѣлался подъ эти требованія!.. Толпѣ избалованной, развращенной надоѣло читать душеспасительное, надоѣло слушать нравоученія, въ той или иной формѣ указанія на нехорошую, пошлую жизнь; ей могло понравиться что-нибудь экстраюрдинарное, о чемъ еще не писалось,- и Горькій удовлетворяетъ этому желанію толпы, пишетъ въ угоду ей, толпа говоритъ: «дай намъ что-нибудь «новенькое», - и Горькій даетъ ей эту «новинку». Не «новинка» развѣ узнать, что совершается въ грязныхъ кабакахъ, въ домахъ терпимости, какъ живутъ въ нихъ «подонки общества», какъ они ругаются между собой, дерутся, какъ ведутъ себя въ тюрьмахъ, какъ философствуютъ?... Въ угоду той же толпы, Горькій пишетъ о босякахъ, злодѣяхъ, голтепѣ, о «потомственныхъ алкоголикахъ и кавалерахъ Зеленаго Змія», о людяхъ постоянной нужды, нищеты, недсѣданія; потому людяхъ въ высшей степени озлэбленныхъ, о людяхъ, наконецъ, не только еле прикрывающихъ свое грязное тѣло веткою же и грязною одеждою, но эти люди, можно сказать, босы и голы во всѣхъ смыслахъ: и душой, и тѣломъ, и умомъ, и вѣрой, и отечествомъ и обществомъ, и семьей, и всѣмъ- всѣмъ... Люди - «герои» Горькаго почти всѣ съ грязной, пошлой, изуродованной душей, потому вызываютъ и въ себѣ самихъ и въ другихъ полнѣйшее отвращеніе къ себѣ; они не горды, но грубы; ищутъ они не свободы слова, о свободы сквернословія; «жизнь для брюха»,- вотъ, по ихъ словамъ, «главное дѣло». Однимъ словомъ, фигура этихъ гороевъ жалкая, не свободная, не поэтическая, не заслуживающая ни малѣйшаго состраданія, а вызывающая только презрѣніе къ себѣ... Ветхость, растлѣніе, уродливость, безобразіе...- когда же ставилось все это истинными любителями красоты на пьедессалъ? Вѣдь литература должна вырабатыватъ типъ гербевъ дѣла, созидателей если не великаго, то по крайней мѣрѣ важнаго... Зачѣмъ намъ герои разрушители, эти отжившія клѣтки, которыя не только не питаютъ организма (государства), но даже разстраиваютъ жизнь, посягаютъ на хорошія клѣтки и уничтожаютъ ихъ, а уничтожая ихъ, губятъ и душу, одухотворя ющую тѣло?!

Пожалуй, можно было бы примириться и съ тѣми типами, которые выведены Горь-

кимъ; насъ поражаютъ не типы эти сами по себѣ; поражаетъ насъ полнѣйшее неже

ланіе со стороны Горькаго указать, что и въ этихъ пропоицахъ, босякахъ теплится малая искра Божія; насъ поражаетъ, далѣе, то, что у Горькаго (преднамѣренно или нѣтъ,- не знаемъ),- всегда торжествующихъ является неправый, перевѣсъ: надъ хорошими людьми беретъ злодѣй. Здоровье, умъ, красота,- всѣ эти качества у Горькаго концентрируются въ гордыхъ своей физической силой людяхъ, въ людяхъ въ высшей степени несимпатичныхъ; между тѣмъ, какъ всѣ тѣ, кто живетъ согласно Закону Божію, всѣ люди съ совѣстью, правдивые, кроткіе, чистые представлены въ видѣ какихъ-то заморышей, слабыхъ людей, ничтожныхъ, забитыхъ, жалкихъ; да и вообще-то говоря, хорошихъ людей Горькій совсѣмъ не любитъ выводить въ своихъ произведеніяхъ, выведенные же совершенно теряются въ массѣ сильныхъ, злодѣевъ... Не въ труженической комнаткѣ чахоточнаго, жалкаго, скудоумнаго, заики-учителя (какъ будто только такихъ учителей видѣлъ Горькій!» купецъ находитъ себѣ «возобновленіе», пониманіе госки его и думъ, не «уногіе священнослужители» каучаютъ его уму разуму,возобновляется онъ въ трактирѣ, подъ-какое то безсмысленное пѣніе. Только это нѣніе производитъ должное впечатлѣніе. Онъ вопитъ: «Братцы! Больше не могу! Душу мою